Проект «Пианист»

Френч Кэт

Кристиан кивнул и пригладил выбившийся каштановый локон. Симпатичный, в стиле Кларка Кента.

– Вся моя семья – музыканты. Мама – блестящая виолончелистка, в молодости по всему миру ездила. Так она и познакомилась с отцом.

Слушая его глубокий низкий голос, Хани задалась вопросом, а не поет ли он.

– Ваш отец тоже музыкант?

Кристиан рассмеялся.

– На самом деле, нет. Он хирург. Вылечил маму, когда она сломала руку и боялась, что больше не сможет играть. Мама любит повторять, мол, так рада, что вышла за него замуж.

Хани расслабилась и стала слушать, как он рассказывает об остальной семье. До ужаса талантливые: брат – скрипач, старшая сестра – флейтистка.

– У вас там целый оркестр, – впечатлилась Хани.

– Знаю. Фон Траппов уделаем.

К столику подошла официантка с чайником и двумя чашками:

– Английский чай. Сейчас принесу еду.

– Чай? – подняла брови Хани. – Не кофе?

Кристиан по-мальчишечьи улыбнулся на ее неловкую попытку продемонстрировать знание американских обычаев и почти застенчиво признался:

– Решил, что тебе чай больше понравится.

Хани мгновение молча смотрела на него, тронутая такой предусмотрительностью.

– Спасибо. Мне и правда нравится.

Кристиан посмотрел на нее своими голубыми глазами… а потом пришла официантка с двумя огромными тарелками, и момент был упущен.

– Отварная маринованная солонина и яйца, обжаренные с обеих сторон. – Она остановилась, и Кристиан подмигнул ей, не обидевшись на попытку американизировать обычную глазунью. – Блинчики и поджаренный бекон. – Официантка забрала их пустые кофейные чашки и указала на кувшинчик у тарелки Кристиана: – И кленовый сироп. Не золотистый.

Ого. А он ел как настоящий американец. Официантка, не стесняясь, взглядом намекнула Хани, мол, если парень тебе не нужен, я себе возьму, и ушла, оставив клиентов смотреть на гору еды, которую она умудрилась втиснуть на небольшой столик.

– Отлично выглядит, – с удовольствием заметил Кристиан.

Даже если бы к ним сейчас присоединилась вся его большая и супер-талантливая семья, все равно блюд слишком много.

– Таша упомянула, ты сейчас вроде как звезда экрана, – начал Кристиан, наливая ей чай первой.

Еще одно очко за безупречные манеры. Мама-виолончелистка не зря старалась.

–

Ну я бы так не сказала, – рассмеялась Хани и поведала, как разворачивалась кампания по защите дома.

Кристиан смеялся в нужных местах и нахмурился при вести, что резидентов могут выгнать из любимого жилища.

– Может, ты не воспринимаешь свою роль серьезно, но как по мне, то, что ты делаешь – потрясающе, – заключил он, пододвигая к ней кленовый сироп. – Полей им бекон и блинчики. Пальчики оближешь, поверь.

Хани почувствовала, что действительно может это сделать. Поверить Кристиану. В нем была прирожденная доброта, целостность. Возможно, ему посчастливилось жить спокойно и не озлобиться, как многие прочие.

Хани сосредоточилась на блинчиках. Она просмотрела достаточно эпизодов «Друзей», чтобы знать – с сиропом и правда вкуснее. Даже если блинчики, приготовленные специально для Кристиана, не такие пышные и воздушные, как у одного раздражительного шеф-повара.

– Разрыхлителя маловато, – заметил Кристиан и пояснил: – Я хорошо готовлю.

– Я тоже, – солгала Хани.

Все-таки ее первый болоньезе получился превосходным.

– Клево, – улыбнулся Кристиан, и ей стало стыдно за ложь. Затем отпил чая и предложил, глядя поверх чашки: – Я бы мог приготовить для тебя что-нибудь однажды вечером.

Так просто. На самом деле, с Кристианом и правда было просто. Обычная яичница. Ненавязчивая беседа. Легкое общение. Приятное свидание.

– Было бы здорово, – согласилась Хани.

Кристиан чокнулся с ней чашкой и улыбнулся.

Когда он ушел, Хани решила выпить еще кофе. Надо было написать Таше и Нелл и дать им по шее за то, что вынудили есть американские блинчики не с тем человеком. Хани автоматически барабанила пальцами по деревянному столу в такт играющей по радио песне. Ее слова казались до странного кстати. «Если не можешь быть с тем, кого любишь, люби того, с кем живешь». В случае с Халом, если не можешь быть с чокнутым вздорным парнем, который ругается и доводит тебя до ручки, люби спокойного, который не напрягает и вообще не грубит.

Хани взяла телефон и отправила подругам сообщение: «Элвис покинул здание».

***

По дороге домой Хани прошлась по магазинам и закупилась к завтрашнему событию. Пара фляжек. Краска. Большая упаковка карамели. Перебрав почту, она положила коричневое письмо Халу на самый верх стопки.

– Эй, не хочешь со мной надраться?

Судя по голосу, Хал уже выпил, и крепко. Хани посмотрела на часы. Всего три часа дня. Что-то он слишком рано нализался.