Проект "Плеяда" 2.0
Шрифт:
— Центр бомбят?! — не веря своим ушам, спросила Наташа, — кто?
— Канадцы, — ответила Илта, — они поспели чуть раньше, чем я рассчитывала. Если мы не поторопимся нас затопит как крыс.
* * *
Дежурные у экранов радиолокационных станцый «Редут» ПВО Центра засекли приближаюшийся воздушную армаду на расстоянии более ста километров. Завыли сирены, объявляя воздушную тревогу. Но в целом советских нападение застало врасплох: после многих лет проведенных вв сибирской глуши, сотрудники, охрана и само руководство Центра поверили, что враг нескоро прознает про никому не известный засекреченный объект.
В
Скоро и наблюдатели на передовых постах ВНОС заметили, как в ясном небе появились черные точки, умножающиеся с каждой секундой. Вскоре над долиной разнесся ровный гул, подтверждая, что на Центр движется несколько эскадрилий, настоящий воздушный флот, не уступавший по мощи тем, что бомбили Читу и Хабаровск.
Истребительная авиация «Плеяды» была невелика — все мало-мальски крупные силы были задействованы на Иркутском фронте, в основном надежды возлагались на тройное кольцо противовоздушной обороны, размещенной на ближайших сопках и на дамбе. Она включало даже стомиллиметровые корабельные зенитные установки и самые современные советские радиолокационые станции РУС-2 «Редут». Но даже эта защита оказалась недостаточной перед надвигавшейся с юга мощью союзной авиации.
И все же Центр ответил! Его летчики были не чета местным вертухаям — прошедшие мясорубку Дальневосточного и Забайкальского фронтов, закаленные бойцы воздушной войны приняли бой.
Под вой сирен воздушной тревоги в небо взмылись МиГи с красными звездами на крыльях, поддежанные заработавшей внизу противоздушной артиллерией. Также срочно было оповещено командование с требованием как можно скорее прислать истребители из всех ближайших аэродромов 'Большой земли''.
Но даже с ПВО силы защитников были неравны — японские истребители «Накадзима» Ки-84 «Хаяте» и канадские «Темпесты» настолько превосходили противника числом, что на каждый сбитый советскими истребителями самолет приходилось не менее пяти «сталинских соколов». Кроме того, им на помощь пришли ранее не замеченные на фронтах воздушной войны самолеты — черные, с белыми звездами на корпусах.
Один за другим МиГи и «Лавочкины» падали в воду, разбиваясь об острые камни. Пока японцы из элитных первого и двадцать второго истpебительных полков-сентаев поддержанныезападными союзниками, расчищали небо от советских самолетов, канадские истребители — бомбардировщики — «Тайфуны» и «Москито» штурмовали позиции радаров и зенитной артилерии обрушив на них фугасные бомбы, ракеты и баки с напалмом, обстреливая их из бортовых пушек. Собственно именно от огня зенитной артилерии канадцы и японцы несли наибольшие потери, но рано или поздно установки ПВО замолкали одна за другой, перемешаные с землей и камнем, а уцелевшие остатки расчетев нещадно загонялись обратно в убежищах.
Тем временем сентай четырехмоторных японских бомбардировщиков «Накадзима» Г-8Н «Рензан» прорываясь сквозь убийственный зенитный огонь, нанес первый удар по Центру двухтонными бомбами. Собственно именно этот удар и застал Илту с Наташей в лаборатории. Это их спасло — ибо потом, когда сопротивление врага было подавлено — на горизонте появились другие эскадрильи. Это двинулись канадские тяжелые бомбардировщики «Ланкастер». Командование Королевских Канадских ВВС бросило в бой всю шестую бомбардировочную группу, причем часть из машин несли бомбы глубокого проникновения — 5448-килограммовый «Тэллбой» и даже 9988-килограммовый «Грэнд Слэм», которые не мог нести ни один другой самолет. А с ними, отдельной эксадрильей двигались иные, доселе еще не виданные здесь бомбардировщики, все с теми же белыми звездами на фюзеляжах. Иные из самолетов дополнялись и более изощренными рисунками: оскаленными клыками на черном носу, распахнувшими капюшон кобрами, скелетами и обнаженными красотками.
Казалось,
Над Хара-Худагом разверзся Ад.
— Ну, что там?! — прокричала Наташа, стараясь перекричать грохот разрывающихся бомб.
— Пока не знаю, — крикнула в ответ Илта, — но здесь оставаться нельзя!
Обе девушки быстро натянули белые халаты, нашедшиеся в кабинете Иванова, после чего бросились к лифту. Как ни странно он еще работал, хотя и так тряся от раздвавшихся сверху ударов, а лампочки на его потолке так опасно мигали, что девушки решили выйти, не дожидаясь пока они застрянут, а то и рухнут вниз. Чуть ли не наугад Илта с Наташей выскочили на этаже, откуда обе начали знакомство с Центром — тюрьме для девушек, готовящихся к отправке в подземелья. Сейчас эти коридоры пустовали — местная охрана, как и все прочие стремились выбраться наружу.
— Интересно тут есть кто-нибудь? — прокричала Наташа, показывая на двери камер вдоль коридоров, — они же умрут тут.
— Чем мы им поможем? — хмуро ответила Илта.
Новый сокрушительный удар потряс здание, оглушительно орала сирена, но в редкие мгновения затишья из-за дверей не доносилось не звука. Илта, помедлив, шагнула к одной из них и толкнула. Дверь распахнулась, открывая пустую камеру.
— Где… — растеряно произнесла Наташа.
— Помнишь девушек в пещере Мечита? Вот там.
Очередная серия ударов, казалось, сотрясла центр до основания — сверху посыпалась штукатурка, по потолку зазмеились трещины.
— Выходить наружу — самоубийство! — крикнула Наташа.
— Оставаться тут — вот это действительно самоубийство, — ответила куноити, — бежим!
В Центре царила суматоха — военные, ученые, техническая обслуга и партийное начальство, просто сбивались с ног не зная, что делать и куда бежать. Еще не было подавлено окончательно ПВО Центра и советские самолеты еще бились в воздухе с врагом, но всем уже было очевидно, что все кончено. Лишь немногие осознавали, что спускаться вниз — верная смерть: инстинкт самосохранения оказался сильнее и люди, набивались в кабинки лифтов, сбивая ноги спускаясь по лестницам, надеясь то, что бывшие пешеры Хара — Худага станут надежным бомбоубежищем. Они еще не знали о смерти профессора Иванова, о грандиозном жетвоприношении затеянном Сагаевым и Барвазон и о столь же грандиозном его провале. На самом деле не так уж много людей в Центре хорошо представляло себе, что находится в нижних ярусах — знали только о громадных подземельях, где надеялись укрыться от падающей с небес смерти.
Они не знали, что внизу их уже подстерегает иная смерть.
— Спокойнее товарищи, спокойнее, — скороговоркой повторял Андрей Петренко, — не волнуйтесь, все пройдут.
Молодой лейтенант был бледен, по его лицу стекали капли пота, что немудрено — нападение врага застало его врасплох так же как и всех остальных. За его спиной стояло несколько солдат-срочников, еще более испуганных, чем лейтенант госбезопасности. Они стояли возле небольшой проходной, за которой открывалась шахта лифта, только что отправившая вниз очередных беглецов с поверхности. Лифт был на несколько человек перегружен, но Петренко считал, что это ерунда — по сравнению с той массой народа, что толкалась в коридоре, стремясь как можно скорее укрыться в безопасности древних пещер от подбиравшихся все ближе разрывов наверху. Петренко не повезло особо — ему наспех доверили эвакуацию партийного начальства — по крайней мере, некоторой его части. Пока большая часть персонала, сбивая ноги и задавливая друг друга насмерть сбегала вниз по лестницам, здесь готовился секретный лифт, предназначенный для быстрой отправки верхушки в надежное убежище.