Проект "Плеяда" 2.0
Шрифт:
Ее взору открылась огромная пещера — или даже искусственно созданный зал, наполненный красным светящимся туманом. В каменных стенах, виднелись черные отверстия, словно пчелиные соты — очевидно другие проходы, подобные тем, что и коридор, из которого выглядывала Наташа. В иных из них виднелись идолы — одни напоминали монгольских, тибетских, китайских богов, другие — непохожие ни на что вообще. Преобладали, разумеется, всякого рода обезьяноподобные твари. Наташа, конечно, не знала, что огромная черная обезьяна с хищно оскаленной пастью и длинной верхней губой демон-людоед Хихи из японских легенд, а пожирающие человеческое мясо краснолицые твари на фресках — шазадонмар, сыновья ведьмы Багрин-мо и царя обезьян Багрин-по — Демона и Демоницы Ущелий. Но и она чувствовала злую силу, буквально истекавшую от всех этих изображений, наполняя пещеру.
Но
В самом конце пещеры из стены выступал исполинский идол раз в десять выше человеческого роста — не каменный, но словно отлитый из темно-красного, полупрозрачного стекла или кристалла. Выглядел он также чужеродно в базальтовой толще, словно прорастая сквозь нее. Изнутри его и исходило сияние, освещавшее всю пещеру. Идол изображал огромное существо одновременно уродливое и величественное, с мощным мускулистым торсом и ликом безобразной обезьяны. Огромные лапы лежали на бедрах, обезьянья рожа скалилась в идиотской ухмылке, обнажая огромные клыки и длинный язык, вывалившийся до подбородка. Помимо двух глаз из красных кристаллов (Наташа не могла допустить и мысли, что это рубины) у чудовища был и третий глаз на лбу, закрытый. Наташе не нужно было подсказок, чтобы понять, что перед ней стоит сам Мечит, Небесная Обезьяна.
Перед идолом находилось возвышение — плоский алтарь, подобный тем, на которых насиловали Наташу и других девушек огромные антропоиды. И сейчас этот алтарь не пустовал — на нем, раскинув прикованные руки и ноги, лежала молодая девушка, при взгляде на которую Наташа почуствовала, что ее будто разом ударили под дых. В глазах предательски защипало — лежала ее спасительница, наставница, любовница Илта Сато сейчас выглядела столь маленькой и жалкой, перед изваянием чудовища с дальних звезд. Как такое могло вообще случиться, как она могла это допустить?!
Наташа покрутила головой — Илта не нуждается в ее жалости, ей нужна помощь бывшей комсомолки! Она, пришедшая сюда, чтобы спасти Наташу — и спасшая в конце концов — тоже будет освобождена.
Вот только как?!
Перед алтарем, на трапецевидном возвышении стояло несуразное создание — с распущенными черными волосами, лицом покрытым густым слоем белил и непонятном одеянии, резко контрастирующим со всем убранством зала, чем-то напоминая кожаный комбинезон. Что-то показалось девушке знакомым в этом нелепом существе, что-то давно известное и ненавистное. Через мгновение Наташа узнала горящие фанатичным блеском глаза черные глаза и непроизвольно сжала кулаки, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не выстрелить в Алису Барвазон.
За спиной комиссарши, у ног огромного идола неподвижно восседала облаченная в черное фигура. Ее Наташа тоже узнала сразу — кому же быть ближе всего к Небесной Обезьяне, как не главному проводнику ее воли, шаману-предателю Ивану Сагаеву.
* * *
Вниз от возвышения, с алтарем и идолом, спускались ступени, на которых стояли курильницы из человеческих черепов, закрепленных в серебряных подставках. Из них поднимался красный дымок. Между курительниц на циновках восседали черные шаманы. Зеркала на их груди отражали красное свечение, в их руках гремели бубны и в такт их ударам «новусы» вздымали лапы, закатывая в эстазе глаза и выкрикивая что-то нечленораздельное. На стенах у алтаря висели большие бронзовые гонги, рядом с которыми стояли черные твари, покрытые редкими клочьями волос. В лапах они держали огромные молоты. Один Мечит знал как Сагаеву и Алисе удалось подчинить черных чудовищ из ям, но сейчас они вели себя почти как разумные создания. Наташа вспомнила страшную палату с пропиленной решеткой — может они давно умнее, чем их считали.
Грохотали шаманские бубны, тряслись на полу в эстазе новусы, оглашая воздух громкими завываниями, доходя до высшей степени исступления. Но вот Барвазон вскинула руку и черные твари, по ее знаку, занесли свои молоты. Удары от множества гонгов наполнили пещеру, перекрывая все остальные звуки. На мгновение все стихло — и в этой тишине Наташа увидела, как что-то зашевелилось сбоку от возвышения. Из невидимых с Наташиного места расположения боковых проходов стали
Серпы. Большие и острые серпы.
Ну, а что еще ждать от советского секретного объекта?
Серп и молот. Идеологически выдержанный ритуал, ага.
Пока Наташа боролась с совершенно неуместным приступом смеха, послышался новый удар гонга. И новая процессия двинулась уже из других коридоров, мимо коленнопреклонненных новусов.
Этих тварей Наташа раньше не видела. Самую многочисленную группу, выходящую из ворот в противоположном конце пещеры, возглавлял исполин: со спины напоминавший огромную обезьяну, но раза в два больше самой крупной гориллы. Но на болезненно-бледной коже не было ни единого волоска. Из одежды чудовище могло пощеголять лишь повязкой из медвежьей шкуры, охватывающей мощные бедра. Через плечо твари свисала толстая цепь, удерживаемая огромной лапищей. За белым великаном шли скованные люди — сгорбленные, со скованными руками. Десять человек прошло, перед глазами пораженной Наташи, а затем из тумана вынырнула еще одна тварь, также ведущая десяток пленников. И еще. И еще — пять чудовищ конвоировало по пять несчастных жертв. Большинство пленных были женщинами, вернее молодыми девушками — бурятки, русские, китаянки. Изможденные, со впавшими щеками они обреченно оглядывались вокруг.
Обезьянолюди расступались перед ними, продолжая издавать нечленораздельные вопли, рокотали бубны и шаманы, трясясь на ступеньках, выкрикивали очередные заклинания, в окружении крутящихся в экстатическом танце черных танцовщиц. Под эти звуки бледнокожая обезьяна ступила на первую из ступеней, преклонив колени перед комиссаршей, шаманом и огромным идолом. Затем бледнокожий великан обернулся — Наташу поразили острые зубы хищника и почти человеческий взгляд — и потянул цепь, вынуждая скованных пленниц подняться рядом с ним. Мускулы перекатывались под безволосой кожей, словно огромные валуны. Вот и следующий монстр поднялся на вершину исполинского жертвенника, поклонился королеве и потянул за собой девушек. Вскоре большинство процессий поднялось на возвышение. А прочие замерли на месте, не дойдя до вершины двух или трех ступеней.
Алиса шагнула вперед, вскинув руки и тут же все стихло.
— Слышите! — крикнула она, — слышите Зов?!
Оглушительный удар гонга сопроводил ее слова и вслед за ним средь новусов раздался приглушенный, но все нарастающий гул.
«Мечит-Мечит-Мечит».
— Слышите ли вы голос Его!? — исступленно заламывая руки выкрикивала Алиса, — прекрасен он! И далек! Далек он, но и прекрасен! Слышите ли вы зов Его!!??
— Мечит-Мечит-Мечит!
— Милостив к нам будь! Жесток к нам не будь!
— Мечит-Мечит-Мечит!
— Прекрасен он и далек! Слушайте голос Его! Мееееееечиииииит!!!
Последний выкрик, перешедший в истошный визг, потерялся в иступленном вое тысяч глоток и грохоте бубнов, перекрытых ударом гонга. Словно о наковальни ударяли в гонги молоты черных чудовищ и в бешеном танце кружились танцовщицы, играя серпами. Вот безволосая обезьяна разомкнула оковы на ближайшей пленнице и швырнула ее на камень. Тут же блеснуло лезвие, раздался крик, и острый серп в руках черной танцовщицы рассек грудь щуплой эвенкийки. Просунув тонкую руку в зияющий надрез, танцовщица пружинистым движением вскочила, сжимая в кулаке вырванное сердце. С громким хохотом она впилась зубами в окровавленный комок плоти. В тот же миг два гиганта подхватили труп и, раскачав, швырнули вниз. Послышалось рычание новусов разрывающих тело на части.