Проект "Психея"
Шрифт:
– Вы почти угадали, - я улыбнулся. – Я не ищу сокровищ, только немного внимания. Я учитель французского языка. Сейчас оказался в неприятной ситуации. Если поможете, спасибо, если нет, всё равно счастливого пути. Немного денег не помешают, продукты приветствуются. Доброе слово приятно.
Я прошёл вглубь автобуса. Вытянул руку, но ладонь никак не желала складываться в просительную лодочку. Так что я просто вытянул открытую ладонь. На неё упала пара металлических десяток и одна из них скатилась на пол. Я нагнулся и поднял её с
– Спасибо!
Я подошёл к парню, который морщился. Он широко раздвинул губы. Его лицо начало блестеть от пота в тесной духоте.
– Не похоже, чтобы ты знал французский, - сказал он.
– Je ne mange pas depuis six jours. Так лучше?
Он приподнял брови и сказал с русским выговором.
– Bien.
Я уже встречал таких людей. Они думают, что знают иностранный язык. И как только узнают мою профессию, стремятся продемонстрировать свои познания. Он сунул в мою руку мятую сотню. Ладно, пусть демонстрирует. Потерплю.
– Спасибо!
Одна женщина протянула батон, и я улыбнулся.
– Спасибо!
Я вышел из автобуса. Подмышки натирала мокрая от пота футболка. Выдохнул. Негнущимися пальцами пересчитал деньги и удивился. Неплохо! А ещё говорят, у нас люди злые. Я откусил от батона и с удовольствием зажевал. Последние дни мой желудок глодал постоянный голод. Требовал обратно все соки, которые у меня вытянула Психея.
За следующие полчаса я обошёл десяток автобусов и чувствовал себя почти профессионалом.
Денег вполне хватало на еду и билет. Возможно, сыграло роль, что я вёл себя не как банальный попрошайка. Люди охотно помогали несчастному учителю.
Мелочь звенит при каждом шаге. С неба посыпался невесомый дождик.
Куплю ещё что-нибудь поесть и запить. Пока собирал милостивую дань, видел лоточников с другой стороны. Нужно вернуться. Я свернул за угол и почти влетел в двух полицейских. Оба худые, в форменных рубашках.
– Куда торопимся!
Я беспомощно смотрел на них.
– Ваши документы.
Мы стояли в тени здания. В боковине между двумя сторонами автовокзала, где стоят автобусы. Людей нет.
– Слушайте…
– Что-то я тебя здесь раньше не видел, - сказал один из полицейских.
– Паспорт, - сказал второй.
– Послушайте, - я улыбнулся. – Просто срочно деньги понадобились. Проходил мимо, очень нужно. Попал в такую ситуацию…
Полицейские переглянулись и подхватили меня под локти.
– В отделении расскажешь.
У меня ослабли колени, и я почти повис на них. Я повесил голову и позволил своему телу обмякнуть.
– Вот гнида.
Меня опустили на землю и заломили руку за спину.
– Что с ним?
– Хрен его знает. Живой.
Пальцы ощупали шею.
– Доходяга. Мог сознание потерять.
– Притворяется сука.
Тяжёлый ботинок встретился с моими рёбрами, но я даже не пискнул. Обнял жёсткий асфальт и замер.
–
– И что с ним делать! Тащить? Нафига! Если реально сознание потерял, потом не отпишемся. Видно же, что алкаш. Допился совсем и решил на вокзале подкалымить.
– Что предлагаешь?
– Ничего. Оттащим в овражек, пока никто не видит. И возьмём за моральный ущерб.
Несколько секунд полицейские молчали. Женский голос объявлял посадку на очередной рейс.
– Ладно. Бери его.
Меня куда-то потащили, потом бросили на землю. Умелые руки обшарили карманы, выгребая смятые купюры и мелочь. Толкнули, и я покатился вниз. Кусты царапали обнажённые руки.
Я медленно открыл глаза и приподнял голову. Лежу в прохладной низинке. В двух шагах журчит ручей в полметра шириной. Чахло растут редкие деревца и кусты. Я сел на землю и проверил карманы. Осталось рублей тридцать мелочью. Козлы! Но в принципе я легко отделался. Не бывать мне попрошайкой. И что теперь делать?
Обошёл по низине автовокзал стороной. Вышел на дорогу и бесцельно пошёл прочь. Шоссе – длинная полоса. Деревья с одной стороны и магазины с другой. За магазинами торчат серые блочные многоэтажки. По дороге неслись редкие машины. Движение здесь похуже, чем в Москве. С другой стороны, сейчас ведь не час пик. Большинство людей на работе. Нужно перейти на другую сторону и купить, что-нибудь поесть. Что можно купить на тридцать рублей с копейками? На пару пирожков хватит. Сяду на лавочку, съем пирожки и стану думать думу. Раньше, ситуация с полицейскими на несколько лет погрузила бы меня в депрессию. А сейчас – так, мелкая неприятность. Придумаю что-нибудь. Не для того я сбежал с охраняемой базы, чтобы сейчас сдаться. Я огляделся и ступил на проезжую часть.
Мягко разъехались створки двери, и в лабораторию вошёл Рюрик. Психея подняла голову. Я стоял в прямоугольнике синего цвета. Только над головой горел красный квадрат и меня это нервировало. Если бы я был пессимистом, я бы решил, что это дезинтегратор душ. Но так как я оптимист, будем считать, что это пожарная сигнализация.
Рюрик надел очки и стал перед моей синей тюрьмой. Улыбнулся.
– Так и думал. Ты живой. Психея любопытна, но не разумна. А у тебя слишком настороженный вид. Ты меня видишь, прямо сейчас. Плохой из тебя актёр. Ты жив, и я тебя обязательно найду. Знай это.
Психея неподвижно стояла и смотрела ему в глаза слепящей пустотой.
– Козёл!
Я мотнул головой. Передо мной стоит здоровый чёрный джип. Почти касаясь брюк передним бампером. Я невольно попятился. Из открытой дверцы торчит бритая голова небольшого бегемотика.
– Ты, баран, смотри куда прёшь!
Кровь мгновенно закипела в моих венах, а перед глазами заиграли разноцветные огоньки. Психея вздрогнула, и Рюрик задумчиво посмотрел на неё, сделал шаг к синей клетке. Проходящие машины объезжали нас.