Проект "Психея"
Шрифт:
Адам Петрович перестал барабанить и погладил ладонью по столу.
– Сынок, ты меня пугаешь. Проясни вопрос, пока у меня не начался инфаркт на фоне острого отцовского чувства.
Витёк улыбнулся.
– Я не шучу, отец. Делай, как знаешь. Хочешь, скажи, и я прямо завтра напишу заявление по собственному. Устроюсь врачом, буду брать взятки и дружить с бандитами. Живут же люди, и я смогу. Но если захочешь дать мне ещё один шанс, возьми меня в свой сектор.
–
Витёк растянул в улыбке широкий рот.
– Пап. Ты всё можешь. Ты же единственный, кто участвует почти во всех делах базы. Даже Чаграй хозяин только у красных. А ты второй человек на базе.
– Естественно. На мне весь биологический материал. Ладно, подлизываться ты умеешь. А как обоснуешь?
– Инна Сергеевна меня обратно всё равно не примет. А ты выделил красному сектору двух медсестёр, приглядывать за этой красноглазой. Тебе нужны люди.
Лицо Адама Петровича ничего не выражало.
– Мне нужен квалифицированный персонал. Я отдал двух опытных медсестёр, чтобы получить взамен одного задрота! Не смеши коней.
Витёк вздохнул и провёл потной ладонью по шоколадным волосам. Веснушки коричневыми точками проступили на побледневшем лице.
– Твоё дело отец. Нет, так нет. Ты прав в любом случае. Не мне качать права.
Младший потёр потные ладони.
– Ладно. Тогда я пойду.
Он протянул руку за деревянной коробкой. Отец задумчиво заговорил, и парень отдёрнул руку.
– Ты просишь дать тебе второй шанс и тут же нарушаешь режим. Угрохал кучу денег на эту водку. Рыжий продал?
Витёк кивнул и опустил глаза.
– Так с чем связана такая перемена?
Парень посмотрел на него.
– Я испугался, отец. Вот и вся правда. Я с тех пор спать не могу. Весь на нервах. Я вдруг понял, что просто взял и просрал своё будущее. Отличная работа, великолепное будущее. Бессмертие. А я всё спустил в унитаз. Своими руками уничтожил шанс на вечную жизнь. И теперь мне плохо. Очень плохо. Но я не пил все эти дни.
– Ещё бы ты пил. Я ведь этого рыжего гада отдельно предупредил, чтобы он тебе ничего не продавал. Как ты его уговорил?
Витёк пожал плечами и почесал висок.
– Наследственный дар убеждения и много денег. А ещё рассказал, зачем мне бутылка. И он поверил.
– Понимаю. Если бы ты хотел напиться, то купил бы самое дешёвое пойло. Он поверил дороговизне, а не тебе. Много содрал?
Витёк отмахнулся.
– Не бери в голову. Мне всё равно здесь негде деньги тратить. Но факт не в этом. Я принёс не для того, чтобы пить самому. Ты любишь хорошую водку, и я хотел тебе угодить.
– Считай, угодил. Но вот насчёт работы… Садись.
Витёк присел на краешек стула. Подвинул его, стараясь, чтобы он стоял ровно. Положил перед собой руки.
Адам Петрович выдвинул ящичек стола. Достал чистую хрустальную рюмку. Из небольшого переносного холодильничка, вытащил какие-то салаты. Застелил стол скатертью. Подвигал края, чтобы они опускались соразмерно.
– Ладно, опробуем.
Он вытащил бутылку и провёл ладонью по влажному боку.
– Уже холодная!
Витёк улыбнулся.
– Всё предусмотрено.
Адам Петрович чётко булькнул в рюмку пятьдесят грамм. Пожевал губами.
– Ладно. Нарушим режим для сохранения семейных уз.
Он приподнял рюмку в сторону Витька, неторопливо приложил её к губам и одним коротким движением махнул водку внутрь. Прислушался к себе.
– Хорошо.
Подцепил вилкой тонкий белый ломтик рыбы. Вкусно пожевал.
– Тебе не предлагаю, учти.
Витёк замахал длинными тонкими руками.
– Нет, нет, я сам не буду. С прошлым покончено.
Адам Петрович кивнул.
– Давно бы так. Столько лет ждал, пока ты за ум возьмёшься.
Витёк кивнул. Он слегка улыбался, пока Адам Петрович пил вторую и третью рюмки. Отец немного покраснел. Удовлетворённо выдохнул.
– Ладно. Можешь, выпить одну, вреда не будет. Но только одну.
Витёк провёл ладонью по сухим губам.
– Нет, па, хватит. Я уже напился. Нужно о будущем думать.
Адам Петрович кивнул и положил широкую ладонь на костлявое плечо.
– Вот теперь верю. До последнего не верил. Но теперь верю.
Он отодвинул бутылку и аккуратно завинтил пробку.
– На сегодня хватит, не пропадёт. А теперь слушай. Поступим так.
Крупная голова поникла. Адам Петрович облокотился о стол. Поднял голову, мотнул. Ещё раз.
– Что за хрень!
Он приподнялся и начал заваливаться набок. Витёк вскочил и подхватил его под мышки. У старшего Мельникова заплелись ноги, но сын довёл его до стены и опустил кровать на пол. Тяжёлое тело обмякло на постели. Адам Петрович провёл руками по глазам.
– Что за…
Его голова откинулась назад, и он завалился на спину.
– Спокойной ночи, папа, - Витёк улыбнулся.
Машина проехала чуть дальше и вдруг резко вильнула на обочину. Поднялся небольшой клуб пыли. Машина застыла, урча мотором.