Проект «Убийца». Том 1

Петерман Анна

Дни шли, и пока беременная Лейси поправлялась в больнице, полиция находила всё больше улик, подтверждающих причастность Вальдемара к серии нераскрытых убийств.

Когда полиция спросила Лейси не приходил ли Вальдемар в пятнах крови 13 января, она, не раздумывая, безразлично ответила, что приходил.

Когда полиция допрашивала Лейси о том, находился ли дома Вальдемар в ночь с 23 по 24 апреля 1988-го года в момент убийства некого Доминика, она уверенно вскричала, что дома его в ту ночь, конечно же, не было.

По мере того, как рос живот Лейси и папка об уголовном деле Вальдемара, журналисты слетелись, как мухи на дерьмо, на жестокую и шокирующую историю о серийном убийце Вальдемаре Вербановски, изнасиловавшего и попытавшегося убить собственную сестру!

Скандал разросся со скоростью сплетен.

Впервые Лейси пригласили на ток-шоу на её четвёртом месяце беременности, где она с остервенелой пылкостью объявила на всеуслышание, что собирается рожать. Ребёнок не виноват в грехах родителей и имеет право на жизнь. Подобное заявление всполохнуло город сильнее, чем убийства в подворотне рукой насильника. Плод инцеста, ребёнок серийного убийцы появится на свет от его жертвы.

Журналисты зашлись в информационном оргазме, раздув из грязной истории настоящую сенсацию, какой бы позавидовала голливудская звезда.

Лейси вновь снискала дешёвую славу, которая больше не давала пятипроцентную скидку на её тело. Лейси стала постоянным гостем ток-шоу, появляясь на них куда чаще, чем на судебных процессах по делу брата-убийцы.

Она плакала о страшной судьбе, о жестоком брате, заставившем заниматься проституцией с шестнадцати лет, об отце, о котором, к слову, полиция нарыла много интересных фактов. Например, что глава семьи Вербановски, будучи ещё и эмигрантом, мотал срок в местной тюрьме за занятие контрабандой. Да так и умер в камере от туберкулёза, оставив на произвол судьбы своих чад – шестнадцатилетнюю Лейси и двадцатитрехлетнего Вальдемара. И по печальным историям героини ток-шоу злой брат заставлял заниматься проституцией на протяжении мучительно долгих пяти лет. Бордель свернули, как и посадили всех ночных бабочек, которые в отличие от Лейси не носили под сердцем плод инцеста и не были жертвой изнасилования брата, из-за чего общество не могло их пожалеть.

И с каждым новым эфирным часом в Лейси росло дешёвое тщеславие, как и у любого человека, чью голову вскружила слава. Лейси узнавали. Лейси ненавидели. Лейси боготворили.

Независимые эксперты воспевали ей дифирамбы: о её великодушной натуре и добродетели; о проститутке, ставшей матерью Терезой. Домохозяйки заплевали экран телевизора, извергая столько ругательств, сколько не знали их мужья, честные работяги.

Праведники крестились при виде Лейси, священники ставили свечи за здравье.

Неугасимая ярость росла в Лейси, как и неукротимая уверенность в себе.

Сотрясаясь в зале суда, она требовала правосудия, гладя восьмимесячный живот, готовая наверняка, если бы это было возможно, вызвать свидетелем собственного ребёнка.

В 1990-м году суд вынес приговор Вальдемару Вербановски, приговорив к пожизненному заключению и химической кастрации. Прокурору не удалось добиться смертной казни, но присяжные судьи посчитали недостаточным запереть садиста и изувера в колонии для опасных преступников. Он должен понести дополнительное наказание за страшный грех.

Исполнение приговора проходило прямой трансляцией. Особые гости могли увидеть наказание серийного убийцы воочию, как и Лейси в зале наблюдения. Приговорённого, крепко прикованного ремнями к кушетке, ввезли в медкабинет.

Ведущий произнёс проникновенную речь, перечисляя грехи Вальдемара Вербановски из девяти убийств и семи изнасилований, которые он успел совершить за последние четыре года. Не забыв упомянуть о его самом страшном и осуждаемом преступлении. Об изнасиловании и покушении на родную сестру, стоящую по ту сторону от эшафота, трясущую коляску с орущим ребёнком, которому мать так и не дала имя за четыре месяца его жизни, не способная найти свободной минуты в плотном графике из интервью и ток-шоу.

Вальдемару предоставили слово, но он, оправдывая кличку Немого, предпочёл промолчать. И только взгляд его был устремлён на сестру, пока в вену поступал химической раствор, который навсегда положит конец его бесчинствам.

И взгляд его леденяще-спокойных зелёных глаз говорил о многом. Только

упивающаяся этой минутой мести Лейси с улыбкой высокомерного торжества могла прочитать в них обещание, которое дал себе Немой. То, что он решил для себя. И в отличие от неё он умел ждать, чтобы подгадать идеальный момент для мести. Ведь Вальдемар Вербановски знал сызмальства, что месть – это блюдо, которое подают холодным.

Занавесь опустилась, окончив не только свершение правосудия над серийным убийцей Чикаго, но и славу Лейси.

В 1991-м году журналисты провели репортаж в новой квартире, которую снимала законопослушная, добропорядочная Лейси, ведущая скромную жизнь в тихом районе и работающая в местном ресторане официанткой.

Но журналисты всё реже и реже приглашали бывшую жертву серийного убийцы. Интервью свелись на нет: никому не было дело до устаревшей истории какой-то шлюхи, залетевшей от осуждённого брата-сутенёра, укокошившего несколько бедолаг в тёмных подворотнях.

Как и любая сенсация, история Лейси устарела и стала не актуальной, уступив новым, более скандальным и нашумевшим, сменявшимся одна за другой. Лейси стала просто Лейси, маргиналкой из квартиры, которую не могла оплатить, с орущим ребёнком в грязных подгузниках на полу.

В 1994-м году никто не вспоминал о Лейси, как и не вспоминали о ребёнке, рождённом от серийного убийцы.

Глава 1. Венки на могиле искусства

7 сентября 2012-го года. Чикаго.

Среди других играющих детейОна напоминает лягушонка.Заправлена в трусы худая рубашонка,Колечки рыжеватые кудрейРассыпаны, рот длинен, зубки кривы,Черты лица остры и некрасивы.Двум мальчуганам, сверстникам её,Отцы купили по велосипеду.Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,Гоняют по двору, забывши про неё,Она ж за ними бегает по следу.Чужая радость так же, как своя,Томит её и вон из сердца рвётся,И девочка ликует и смеётся,Охваченная счастьем бытия. Ни тени зависти, ни умысла худогоЕщё не знает это существо.Ей всё на свете так безмерно ново,Так живо всё, что для иных мертво!И не хочу я думать, наблюдая,Что будет день, когда она, рыдая,Увидит с ужасом, что посреди подругОна всего лишь бедная дурнушка!Мне верить хочется, что сердце не игрушка,Сломать его едва ли можно вдруг!Мне верить хочется, что чистый этот пламень,Который в глубине её горит,Всю боль свою один переболитИ перетопит самый тяжкий камень!И пусть черты её нехорошиИ нечем ей прельстить воображенье, —Младенческая грация душиУже сквозит в любом её движенье.А если это так, то что есть красотаИ почему её обожествляют люди?Сосуд она, в котором пустота,Или огонь, мерцающий в сосуде [1] ?

1

Стихотворение «Некрасивая девочка» Николая Заболоцкого.