Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней
Шрифт:
— Вы не ждете никаких звонков?
Либерман покачал головой.
— Никто не знает, что я здесь. Предполагалось, что я отправляюсь прямо в Вашингтон, — откашлявшись, он сложил руки на коленях, — Я отправляюсь туда завтра днем, — сказал он. — На встречу в ФБР, в связи с несколькими убийствами, которые я расследую. Здесь и в Европе. Убивали бывшие члены СС.
— Недавно? — Горин преисполнился внимания.
— Они все еще продолжаются, — сказал Либерман. — И организованы они Kameradenwerk в Южной Америке и доктором Менгеле.
— Тем самым сукиным сыном… — сказал Горин.
— Мы организуем новую группу в Рио-деЖанейро. Как только в ней будет достаточно людей, мы сможем выслать группу коммандос и захватить его.
— Желаю вам удачи, — промолвил Либерман. — Он по-прежнему жив и здоров и стоит во главе этой комбинации. В сентябре он убил там молодого парнишку, еврейского мальчика из Эваястоуна в Иллинойсе. Юноша как раз говорил со мной по телефону, рассказывая о ситуации, когда они его настигли. И моя проблема в данный момент заключается в том, что мне потребуется немало времени, дабы убедить ФБР. И я знаю, о чем идет речь.
— Почему же вы так долго ждали? — спросил Горин. — Если все было известно еще в сентябре…
— Тогда еще мне ничего не было известно, — прервал его Либерман. — Все было очень неопределенно… с «если» и «может быть». И только недавно я получил: полное представление. — Покачав головой, он вздохнул: — И во время полета мне пришло на ум, — он повернулся к Горину, — что, может быть, ваша команда… — он обвел глазами присутствующих, — может оказать мне содействие, пока я буду ходить по Вашингтону.
— Всём, что есть в наших силах, — ответил Горин. — Вам стоит только попросить, и мы к вашим услугам.
Остальные молча выразили согласие.
— Благодарю вас, — сказал Либерман. — На это я и рассчитывал. Работа заключается в тем, что надо обеспечить охрану некоему человеку в Пенсильвании. Там; есть такой городок Нью-Провиденс, точка на карте рядом с Ланкастером.
— Пенсильвания населена голландцами, — сказал человек с черной бородой. — Я ее знаю.
— В этой стране следующим должен погибнуть данный человек, — объяснил Либерман. — Двадцать второго числа этого месяца, но, возможно, и раньше. Может быть, всего лишь через несколько дней. Так что ему необходима защита. Но тот, кто явится его убить, не должен ни ускользнуть, ни покончить жизнь самоубийством; его необходимо перехватить, чтобы потом можно было допросить. — Он в упор посмотрел на Горина. — У вас есть люди, которые смогут справиться с такой работой? Осуществлять охрану, захватывать в плен?
Горин кивнул.
— Вы только посмотрите на них, — бросил Гринспан и повернулся к Горину. — Пусть Джей продемонстрирует свои таланты. Я буду у него в спарринге.
Улыбнувшись, Горин кивнул Гринспану и сказал Ли-берману:
— Он ведет себя так, словно Вторая мировая война еще не окончена. Он отвечает у нас за боевую подготовку.
— Придется потратить неделю или около того, как я надеюсь, — сказал Либерман. — Пока не подключится ФБР.
— Зачем оно вообще вам нужно? — спросил молодой парень с усиками и Гринспан обратился к Либерману: — Мы сами его вам доставим и выбьем из него информации и больше,
Телефон снова зазвонил.
Либерман покачал головой.
— Я должен постараться подключить их, — сказал он, — ибо от них дело может быть передано Интерполу. Тут втянуты и другие страны. Кроме этого одного убийцы есть и пятеро других.
Горин внимательно изучал панель дверей, и тут он перевел взгляд на Либермана.
— Сколько убийств уже осуществилось? — спросил он.
— Восемь, о которых мне известно.
Горин болезненно сморщился. Кто-то присвистнул.
— Точнее, мне известно о семи, — поправился Либерман. — Еще одно — вполне возможно. Может, есть и другие.
— Евреи? — спросил Горин.
Либерман покачал головой.
— Гои.
— Так почему же?.. — от окна спросил Бахрах. — Что в них такое?
— Да, — поддержал его Горин. — Кто они такие? Что представляет собой этот человек в Пенсильвании?
Либерман набрал в грудь воздуха и перевел дыхание. Он наклонился вперед.
— Если я обращаюсь к вам, это очень серьезно, — сказал он. — Куда важнее, чем стойкое противостояние русскому антисемитизму и давлению на Израиль — пока вам этого хватит? И заверяю вас, что я ничуть не преувеличиваю.
Нахмурившись, Горин молча уставился в стол перед собой. Подняв глаза на Либермана, он покачал головой и сочувственно улыбнулся с извиняющимся видом.
— Нет, — сказал он. — Вы просите у Моше Горина одолжить вам трех или четырех своих лучших людей, может, даже и больше. Мужчин, бойцов, а не мальчиков. В тот момент, когда мы напрягаем все силы, а правительство дышит мне в спину, потому что я борюсь с их драгоценным детантом, разрядкой. Нет, Яков, — еще раз покачал он головой, — я готов оказать вам любую помощь, которая в моих силах, но что же я буду за руководитель, если я вслепую пошлю своих людей, сам не зная, куда и зачем — пусть даже по просьбе Якова Либермана?
Либерман кивнул.
— Я так и предполагал, что рано или поздно вы захотите все узнать, — сказал он. — Но не требуйте от меня доказательств, рабби. Всего лишь выслушайте и поверьте мне. В противном случае будем считать, что я впустую потратил время. — Обведя взглядом всех присутствующих, он в упор посмотрел на Горина и откашлялся. — Кстати, — сказал он, — у вас есть хоть какие-то познания в биологии?
— Господи! — выдохнул тот, что с усиками.
— По-английски это называется «клонинг», — сказал Бахрах. — На эту тему несколько лет назад была статья в «Таймсе».
Горин с трудом улыбнулся, старательно обрывая ниточку от пуговицы на рукаве рубашки.
— Этим утром, — сказал он, — у постели своего сына, я обратился к Нему: «Что еще ты ниспошлешь нам, Господи?» — И повернувшись к Либерману, он кивнул с горькой улыбкой. — Девяносто четыре Гитлера.
— Девяносто четыре мальчика с генетической наследственностью от Гитлера, — поправил его Либерман.
— Для меня, — сказал Горин, — они девяносто четыре Гитлера.
— Вы уверены, — обратился Гринспан к гостью, — что этот человек, Уиллок, еще жив?