Прогрессоры
Шрифт:
Ближе к обеду, проезжая к себе обратно с большой стройки, Антон Игоревич, забрал у Сергея Петровича строительный конус и сказал, что половину поставленного на пробу известняка он загасил нормально, непогашенный осадок не больше трети от первоначальной массы и, если что, то после обеда можно будет попробовать бахнуть известковыми бомбами пару пней. И вообще, если обжигать такую мелкую фракцию не сутки, а двое-трое, то можно довести выход готового продукта до девяноста - девяноста пяти процентов.
В ответ Сергей Петрович поделился мыслью, которая возникла у него, когда от делал стеллажи в сушилке. Зачем
– Да, Петрович, - сказал Антон Игоревич, - пусть в тесноте, зато под крышей и в тепле. Хотелось бы попробовать. Спускаешь с постели босые ноги на деревянный пол, а он теплый и горячий ветерок снизу веет. При зимней или осенней промозглой погоде просто лепота. Надо будет попробовать.
В обед, Антон Игоревич еще раз обрадовал Сергея Петровича.
– Пляши, Петрович, - сказал он, - известь первый сорт, тесто можно будет смело мешать с песком один к трем.
Один к трем это вполне прилично, хотя лучшие сорта извести мешаются с песком в соотношении один к четырем, или даже один к пяти. Такой сорт извести получается тогда, когда сырье для обжига на девяносто пять тире девяносто восемь процентов состоит из карбоната кальция. При этом средненькие сорта, с умеренным содержанием примесей в известняке, мешаются в соотношении один к двум, а худшие так и вообще один к одному. Первоначально Сергей Петрович рассчитывал именно на средний вариант, так что результат его действительно обрадовал.
После обеда Сергей Петрович, Антон Игоревич и Андрей Викторович, временно отложив все дела, взяли ведро обожженного известняка, деревянные колья-пробки, дрель, перфоратор и пошли к ближайшим пням.
Сперва Сергей Петрович наметил отверстие самым толстым сверлом дрели, потом прошелся перфоратором буром на пятьдесят и тут же расширил отверстие буром на восемьдесят. В образовавшуюся дырку до половины набросали сухих комков обожженной извести, потом Сергей Петрович вбил пробку-кол на пару сантиметров ниже уровня пня, и тут же высверлил его насквозь сверлом 'восьмеркой'. Все было готово к эксперименту, оставалось только налить на кол воды и отбежать прочь от греха подальше. Так Сергей Петрович и сделал.
Когда вода потекла внутрь пня, прямо на заряд из негашеной извести, изнутри сперва послышалось злобное шипение, потом раздалось нечто среднее между чваком и громким треском и пень, чуть больше сорока сантиметров в диаметре, лопнул изнутри как переспевший арбуз, разбросав во все стороны шмотки горячей извести. Так как с самого начала пни оставлялись очень короткие, взрыв произошел ниже уровня грунта и его сопротивление только добавило разрушительного эффекта. Оставалось только собрать обломки на дрова и подрезать цепной пилой обнажившиеся корни.
– Ипическая сила!
– только и сказал Андрей Викторович, - Неужели все так просто?
– Не просто, а очень просто, - сказал Антон Игоревич, -
Со вторым пнем получилось то же самое, а вообще одного ведра извести хватило на разрушение четырех пней. Если подсчеты Сергея Петровича были верны, то во время лесоповала Андрей Викторович свалил около восьми сотен деревьев, а значит для полного корчевания потребуется двести ведер негашеной извести. Правда, ширина просеки четыре с половиной метра, а колея УАЗа всего полтора, так что на первом этапе это количество можно было смело уменьшать вдвое.
Андрей Викторович сказал, что если ему дадут такую тихую взрывчатку, то он лично займется уничтожением пней, тем более что на большой стройке работа пока стоит.
Дать 'тихую взрывчатку' в промышленных количествах должна была печь по обжигу известняка, сооружение которой сейчас было в полном разгаре, поэтому, все втроем, мужчины пошли смотреть на печь. При этом Сергей Петрович сказал Алохэ-Анне, чтобы женщины отнесли инструмент в цех и ничего тут больше руками не трогали, ибо чревато.
– Тихо, не спугните!
– неожиданно сказал Антон Игоревич, когда вожди уже почти подошли к тому месту где велись работы.
И в самом деле посмотреть было на что. Как правило в каждом коллективе есть свои яркие лидеры, свои середнячки и свои тихони. Эту девочку из бывшего клана Лани по имени Сэти, которая, оставшись за старшую, распоряжалась сейчас на постройке печи, Сергей Петрович приметил еще в самый первый день. Бойкий, очень инициативный товарищ с явными задатками лидера. Сейчас она, время от времени заглядывая в оставленный Антоном Игоревичем эскиз, бойко распоряжалась на великом и могучем работой четырех своих подруг из бригады Лизы и трех женщин полуафриканок, приданных им Андреем Викторовичем для тяжелых подсобных работ. Дым, что называется стоял коромыслом. Сергей Петрович подумал, что эту девочку обязательно надо развивать и тогда в их клане она, что называется, далеко пойдет. Такими кадрами не разбрасываются
Сама же печь, прикрытая сверху временным навесом из жердей и тростника, уже поднялась над уровнем грунта на три ряда кирпичей и была похожа на выеденную изнутри грушу, вкопанную в землю. Несколько вставленных внутрь жердей, связанных у вершины 'шалашом' обозначали будущее сужение верхней части на конус. Именно над выкладкой этого сужения и трудились сейчас девочки, ряд за рядом укладывая кирпичи, концентрическими кругами и подтесывая их по месту, благо сырцовый кирпич куда мягче жженого и легко поддается обработке.
Налюбовавшись вволю на эту картину, вожди подошли к работающим девочкам.
– Здравствуй, Сэти, - сказал Сергей Петрович, - Как дела?
– Здрасвуй-те, шаман Петро-вич, - почти по слогам старательно ответила Сэти, отбрасывая со лба мокрую прядь волос, - Завтра вечер мы кончить этот печь.
Сергей Петрович подошел к краю и заглянул внутрь. На дне был виден наклонный колосник отделяющий рабочий объем от выступающей за контур печи топки. Колосник был изготовлен из выпрошенной Антоном Игоревичем стальной сетки, первоначально предназначавшейся для ленточного фундамента. Правда сетки за это дело ушло всего два квадратных метра из восьмидесяти имеющихся. Остатка вполне хватит подстелить под фундамент и при этом еще останется запас.