Прогрессоры

Михайловский А.

Дальше - маточный раствор поташа надо было перелить из горшка в поставленную на медленный огонь металлическую посуду и выпаривать для получения сухого остатка, который и был тем самым поташем. В качестве такой посуды Антон Игоревич использовал начисто вымытую пятикилограммовую жестяную банку из-под соленых огурцов, установленную на крышу топки одной из обжигательных печей.

Как видите - чистая, так нелюбимая Антоном Игоревичем, кустарщина, к тому же весьма опасная для здоровья, поэтому двум девочкам из бригады Лизы было позволено только набивать горшки золой и выбрасывать в мусорную яму влажную отработку, а все остальное Антон Игоревич делал самолично в респираторе

и резиновых перчатках. К вечеру, когда работа по получению поташа была закончена, в распоряжении Антона Игоревича оказалось чуть меньше килограмма сероватого порошка, упакованного в литровую стеклянную банку из-под томатной пасты с плотно закрывающейся крышкой. Этого количества поташа должно было хватить на изготовление около шести килограмм полужидкого калиевого мыла.

В другой стеклянной банке была приготовлена отдушка для будущего мыла - полкило измельченных сосновых иголок, залитых выпрошенной у Марины Витальевны половиной бутылки подсолнечного масла. Эта смесь тоже была плотно закрыта крышкой и поставлена настаиваться в темном, теплом, но не горячем месте, после чего все дальнейшие операции по варке пробной партии были отложены на следующий день, а Марина Витальевна обрадовалась, что очень скоро она получит мыло местного производства.

Тем временем Сергей Петрович, Валера и Алохэ-Анна, вместе с остальными полуафриканками, еще до обеда сделали над керамическим цехом черный потолок, полюбовались на священнодействующего Антона Игоревича и наполовину поднявшуюся уже большую обжигательную печь, после чего направились к себе в цех. Работа там никогда не кончалась.

Вечером Фэра обрадовала (в кавычках) Сергея Петровича.

– Завтра погода портиться, - сказала она, - я чуять.

И точно - где-то после полуночи слабый юго-западный ветерок сменился сильным северо-западным, ближе к северному, ветром, несущим ледяное дыхание Арктики, температура резко упала, а небо затянуло плотной пеленой облаков, через которые не проглядывали ни звезды, ни луна, и заморосил мелкий дождик.

3 сентября 1-го года Миссии. Воскресенье. Пристань Дома на Холме.

Утром, когда рассвело, холодный ветер немножечко утих, дождь прекратился, но небо оставалось сплошь затянутым серыми облаками, через которые не проглядывало солнце. Лист на деревьях пока еще оставался таким же зеленым, но было ясно, что наступает неминуемая осень. Правда, примерно к полудню в сплошном облачном одеяле начали появляться разрывы, через которые призывно заголубели кусочки неба, но это все равно было уже не лето, и температура даже днем не поднялась выше пятнадцати градусов. Короткое лето ледникового периода подошло к концу, и ни о каком купании в речке, даже днем, теперь не могло быть и речи. Требовалось как можно скорее вводить в строй баню.

Тем временем процесс переодевания полуафриканок в демисезонную одежду шел своим чередом, вчера вечером куртки получили последние из девочек-подростков, а для того, чтобы до конца одеть взрослых женщин, швейной бригаде Ляли требовалось еще три дня.

– Совсем немного не успели, - сказал за завтраком Ляле Сергей Петрович, - но вы уж теперь, милые, навалитесь на работу и чем скорее вы ее закончите - тем будет лучше. Простуды нам тут не нужны.

К примеру, женщины и девочки бывшего клана Лани сегодня вышли на работу в своих традиционных штанах и парках, отложив юбочки и топики до следующего лета, а их темнокожим подругам, еще не получившим свои куртки, для того чтобы согреться, оставалось только стараться как можно больше двигаться.

Сразу после завтрака Сергей Петрович и Антон Игоревич отправились

на 'кирпичный завод', проверить как перенесли осеннюю непогоду временные тростниковые навесы, под которыми сушился и хранился сырцовый кирпич, а также уложенный вчера девочками утеплитель черного потолка керамического цеха. Убедившись, что все в порядке, Сергей Петрович тут же, не откладывая дела в долгий ящик, приготовился лезть крыть на нем крышу, а Антон Игоревич сперва перевез ему из цеха весь запас кровельного пиломатериала, а потом вернулся в береговой лагерь, где приступил к осуществлению руководства мыловаренным процессом. Для организации водяной бани был выделен один из малых котлов на двадцать пять литров, а главным мыловаром была назначена Лиза.

Когда вода в котле согрелась до такой температуры, что ее уже не терпела рука, Антон Игоревич, отлив оттуда один литр, двести миллилитров по весу в трехлитровую стеклянную банку водрузил поверх котла с горячей водой специально сконструированный для этого тазик с приготовленными к растапливанию тремя с половиной килограммами свиного смальца. После этого они с Лизой, работая в перчатках, защитных очках и респираторах, начали разводить в горячей воде отмеренные девятьсот грамм сухого поташа. Антон Игоревич понемногу, тонкой струйкой, всыпал поташ в банку, а Лиза размешивала эту смесь большой ложкой.

Тем временем вода в котле закипела и смалец в тазике начал таять, растекаясь по его дну прозрачными потеками. Чтобы ускорить процесс, Лиза начала помешивать смесь деревянной лопаточкой, и делала это до тех пор, пока в тазу не осталось ни одного нерастаявшего комка; после чего она продолжила мешать, а Антон Игоревич начал тонкой струйкой вливать в растопленный жир горячий раствор поташа. Когда была проделана и эта операция, Антон Игоревич ушел к себе, а Лизе оставалось только держать эту смесь на водяной бане 'отсюда и до обеда', постоянно перемешивая своей деревянной лопаточкой, для того чтобы не допустить образования корочки.

Когда Антон Игоревич вернулся к себе на кирпичный завод, работа там уже кипела вовсю. Сергей Петрович со своими помощниками, постоянно поглядывая на небо, орудовал на крыше, а девки из бригады Лизы, несмотря на довольно прохладную погоду, бегали взмыленные как лошади. Сегодня они должны были поднять стены до самого верха, после чего завтра, когда из обжига выйдет последний необходимый для этой работы кварцевый кирпич, им останется только перекрыть свод и усе - печь можно будет ставить на просушку. Воистину - комсомольская стройка. Другая часть бригады лихорадочно штамповала кирпичи, ведь уже было ясно, что уходят последние более или менее погожие дни.

К обеду работа на крыше керамического цеха была полностью закончена, а над стенами печи предстояло работать еще часа два. Когда Антон Игоревич пришел в береговой лагерь, то обнаружил у Лизы в тазике над водяной баней густую коричневую кремообразную массу, запах которой подсказывал, что это есть ни что иное - как самое настоящее мыло. Осталось только снять готовый продукт с водяной бани, влить в него в качестве пережира триста граммов ароматизированного сосновой хвоей масла, и, как следует все перемешав, оставить остывать до следующего утра в прохладном укромном месте. Для разливки мыла по емкостям Мариной Витальевной уже были приготовлены вымытые литровые ПЭТ-бутылки из-под подсолнечного масла. И вообще, за все время пребывания в каменном веке она не выбросила ни одной пустой пластиковой бутылки, стеклянной или металлической банки. Это в двадцать первом веке они были мусором, а тут вдруг сразу стали полезными изделиями, которые еще не раз могут пригодиться в хозяйстве.