Прогулки по Аду
Шрифт:
— А ты что скажешь? — спросил я свое воображение.
Воображение зевнуло:
— Думать надо не о том, что сделано, а том, что делать. Но с тобой становится скучно.
— Ничего, я еще кого-нибудь убью, так что у тебя будет повод повеселиться.
— А в самом деле, господин Толстяк, каковы ваши дальнейшие планы? — спросил Тубиус. — Как я понимаю, самый острый период прошел. Но дальше что? И потом, как же вы все-таки оказались в лаборатории? Провалились в канализацию в туалете, во дворце?
— Ах,
— Это сток, — ответил Тубиус. — Наверху над нами Краснопресненский универмаг. Теперь «Benetton». Вот сюда и стекает, что не распродали. И приличные вещи попадаются. Сам бы носил, да обезьяне без надобности.
— Я поищу что-нибудь себе? — спросил я вставая.
— Пожалуйста, только не найдете ничего. Это же «Benetton», а не «Три Толстяка». Мне подобные размеры не попадались.
Я кряхтя поднялся и начал ковыряться в барахле.
— Лезьте в самый низ. Там может что-то остаться от советских времен, — посоветовал Тубиус.
— Вы думаете, что советский человек мог быть таким толстым? — удивился я.
— В те времена было такое понятие как «неходовой размер».
— Действительно, — усмехнулся я, вытаскивая из глубины кучи необъятный коленкоровый плащ.
— Ну вот видите. С добычей вас, — поздравил меня Тубиус.
Плащ стек сюда, наверное, лет семьдесят назад. Он был черным, плоским и твердым, как кусок старого рубероида, пролежавшего на крыше сарая приблизительно такой же срок. Да, пах также.
Я встряхнул его и попытался расправить. Коленкор заскрипел, треснул и раскрылся. Еще несколько минут борьбы, и я смог всунуть руки в спрессованные рукава.
— Отлично! — одобрил Тубиус. — Вам идет.
— Спасибо, — поблагодарил я и продолжил копать. На самом дне, практически на полу клетки обнаружилась толстовка размером на слона, на меня то есть. Эта вообще здесь с тридцатых годов.
— Надо же! — восхитился я. — Теперь я похож на писателя-середнячка из литобъединения «Стальное Вымя». Вот только штанов не хватает.
Взглянул на свои покрытые кровью и грязью хирургические бриджи.
— Тубиус, а как бы мне хоть чуть помыться? А то я весь в крови и в этой дряни из огнетушителя.
— Никак, — ответил тот. — Кровь жертв всегда будет на ваших руках. Она не смывается. Никогда. Вон, Понтий Пилат две тысячи лет пытается отмыться. И что?
— Ну, Тубиус, вы тоже нашли сравнение. Одно дело Иисус, другое Джек Потрошитель.
— А кто вам сказал, что он был Потрошитель? Может, он людей спасал! Деньги зарабатывал, но и спасал. Так сказать, спаситель
— Идите к черту, Тубиус! Мы уже это обсудили. Не дадите воды и хрен с ней. Отмоюсь где-нибудь еще. Посоветуйте лучше, что со штанами делать. Холодно же на улице, — я продолжил рыться в барахле. — Кстати, — я прервал поиски и выпрямился, — а почему вы стали обезьяной? И зачем притворились сумасшедшим? Да и еще, хочу вас поблагодарить за куклу. Гениальное произведение.
— Она цела? Я слышал, что наследник ее сломал.
— Цела. Доктор Арнольди ее починил.
— И как она? Функционирует у кого-то? Не знаете?
— Не знаю. Может, у доктора и функционирует.
— Ну, мне кажется, у Андре интерес к ней мог быть только научный. Вряд ли она ему могла понадобиться по прямому предназначению.
— Как бы то ни было, — я развел руками, — ее судьба мне неизвестна.
— А почему вы тогда захотели меня за нее поблагодарить? — с подозрением спросил Тубиус.
Я понял, что проболтался.
— Ну… — протянул я, — просто вспомнил, какая она была замечательная, просто как живая.
— Да, — кивнул Тубиус, — как живая. Вот из-за нее-то я и сбежал. Понял, что сначала девчонка для утех, потом ниндзя для личной охраны. А потом придется клепать полк универсальных солдат. И я превращусь в создателя машин-убийц. А мне это неинтересно.
Тубиус замолчал на несколько мгновений, и продолжил:
— А со штанами… знаете, кажется, я вспомнил, мне что-то такое попадалось, — и он подошел к куче и тоже принялся в ней копаться. — Вот, точно, — сказал он, вытягивая спортивный костюм дико-розового цвета с гордым лейблом «Адидас». — По-моему, вам должно подойти.
«Адидас» был явно женским, но не в моем положении капризничать. Штаны натянулись как лосины, резинка больно врезалась в живот, тут же отозвавшийся мучительным чувством голода. Есть захотелось просто смертельно.
— Отличный костюмчик, спасибо, — сказал я, надевая куртку. Молния не сошлась, но это уже детали. — Тубиус, а вы, кажется, предлагали мне еще банан?
— Да сколько угодно! — и он бухнул гроздь на ящик, чуть не прибив сколопендру. Та отскочила в сторону и замерла на краю, недовольно шевеля усиками.
Я снова сел. Стараясь есть банан как можно медленнее, я разглядывал свои голые грязные ноги в ставших черно-коричневыми махровых шлепанцах.
— Как бы мне еще решить вопрос с обувью? — задал я в пространство риторический вопрос.
— А вы собираетесь на поверхность? — отозвался Тубиус.
— Ну не могу же я вечно пользоваться вашим гостеприимством.
— Нет, ботинки сюда не попадают, с этим не помогу. Можете взять с собой барахла поновее, попробуйте обменять на башмаки. Все-таки «Бенеттон» неплохая фирма.