Прогулки с бесом
Шрифт:
– Дураком был, болтунам доверялся...
Все разговоры богатых языком "об улучшении жизни трудящихся" во все времена, как правило, как закон, оканчивались "полной жопой". Эпитет "полная жопа" свежий, недавний, нынешний, в старину под "полную жопа" иного смысла, помимо полноты обозначенной части человеческого тела не подкладывали. Не меняли смысла.
Граждане, бедные языком и проглотив очередную порцию , словесного обмана от красно говорящих пеняли и получали ответ:
– Просим пардону, но если мы и ошибались-заблуждались -
– Как были дураками издавно- так ими остаётесь до сего дня без надежды поумнеть в будущем - налицо очередной неурожай с учением, или "облом", как договорились определять благие начинания вышестоящих товарищей.
Третья причина, усадившая набивать текст:
– Не забыл правила собирания знакомых слов в простые и понятные предложения, как учила старая, на три порядка выше нынешней, надёжная "совецкая" школа?
Собиранию слов в предложения предаётся малая часть людей, их ещё "писателями" называют.
Звание "писатель" женщинам дарено недавно, а вначале женщин, рискнувших войти в мир пишущих, называли не "писательница", или "писательша", а "писалка".
О, сколь велико коварство русского языка, но наибольшее из коварств сокрыто в ударениях! Притормозите на первой гласной и задумайтесь:
– Оставить, заменить? Тронет авторесса душу читателя редким, звучным словом - принесу извинения и поменяю ударение, нет - останется навсегда "ударенной" на второй гласной. "Селя ви" как говорят иноземцы к западу от нас.
Говорят, первая женщина, начавшая забавляться сбором знакомых слов в предложения, совсем скоро разглядела коварство ударений в словах, бурно запротестовала против звания "писалка", заменила на имя существительное мужского рода "писатель". Перейти-то перешла, но писать в мужской манере не получается.
Не читающие, но использующие книги как подставку под кастрюлю с горячими щами "чтобы клеёнку не испортить" - уверены:
– Все книжки сплошная ложь, пиздёшь и провокация, а писатели сплошь пиздаболы!
– но что сценарии фильмецов ежевечернее волнующих умы не прорастают, как сорняки в поле, но измышляются писателями - хулители литературы не догадываются.
Сочинение, что пойдёт ниже, простое и без претензий
Если в далёкие школьные времена под надзором учителя русского языка и литературы писал сочинения в одиночку - ныне сочиняем в паре. Тогда казалось, что мои знания правильного обращения с родным языком нужны учителю, а мне достаточно того, что умею говорить:
– Не зная русского языка и говорить правильно не сможете!
– дивился словам милейшего Петра Андреевича, но наставления слушал внимательно:
– Именительный, родительный, дательный, винительный, творительный и предложный, а чтобы помнить падежи и не сбиваться - помните: "Иван Родил Девчонку Велел Тащить
Со школой понятно, школа грамоте обучала, но отчего и почему сегодня, когда всё кончено, напрягаюсь рассказать о прошлом с излишними подробностями, забывая великое "краткость мать таланта"?
– с помощью компаньона изложу ниже.
– "Сестра Таланта", не поминай матушку.
– Без матери не быть Таланту и сестрице Короткой
Не утомлюсь петь гимны и оды старой школе, привившей любовь к сочинениям на вольные темы, ценимые выше ограниченных школярских трудов "по теме произведения"
В сочинениях "на тиему о..." не позволялось "растекаться мыслью по древу", не было полной свободы слова, но разрешалось двигаться в определённой борозде.
– "Мыслью по древу" растекаются жидкими, как сопли, мыслишками.
– Как понимать выпад!? Немедля объяснись!
– Принимай: не "мыслью", а "мысью", так в древнем языке твоём белку называли, сравнивали движение белки течением. Ваш язык настолько коварен, что уборка, или замена одной литер меняет смысл слова полностью. "Шибко больно грамотные" мысь заменили "мыслью" и потекли...
– "Век живи, век учись дураком помрёшь". Было, видел мысь в Летнем саду, гулял в компании во времена, когда Питер пребывал "городом имени вождя пролетарской р-революции". Мочевой пузырь стоял в районе горла с литром отработанного пива завода "Красная Бавария", красоты Летнего сада затмевались прозой "если в ближайшие пять минут не отолью естественным образом - сам растекусь "мысью" по нижним конечностям быстрее белки". Зверёк пробежал по дереву в молодости, а сейчас, в старости, компьютерный редактор пометил "мысь" красной чертой с требованием немедленно поменять белку на мысль. Кому верить?
– Всегда и только верить мне, а ты в меру грамотный наборщик и тайны любовник "клавы".
– Тайных любовников не бывает, если известно кто, с кем, чего и как какая тайна?
"Свобода слова" проживала за пределами "страны советов", а внутри жила сестра "Относительная Свобода", коя дополнялась уточнением "с оглядкой".
– Естественно, никогда и никакая свобода не жила без оглядок и позволений:
– При общении со Свободой в устной, а - в письменной речи не делать орфографических ошибок и сносно соблюдать пунктуацию. "Свобода слова", естественно, могла быть только "отечественной" и ничей иной.
Школярам послевоенного времени с их уровнем знаний, "свобода слова" ни о чём не говорила, пребывала в "пустых звуках". Знатоков, у кого бы получилось до предела правильно пояснить суть великих, но недоступных, как мираж, слов не было, и всё походило на ситуацию, когда дети ругаются матом и не получают объяснения почему:
– Нехорошо, некрасиво ругаться матом!
– запрет применять нецензурщину жил без примеров из библиотеки мата, а потому тонкости самостоятельного разговорного мира приходилось постигать самому.