Прогулки с бесом
Шрифт:
– Э, не фантазируй: Линзе не навещал тётушку: как мог солдат отлучиться из расположения своего соединения и на враждебной территории? Линзе встретил отца, узнал его и сообщил печальную весть о Курте... Для печальных всетей много слов не требуется:
– Курт капут...
– в ответ на печальное известие отец перекрестился...
– Как ещё мог выразить соболезнование вражеский прислужник?
Сегодня довольно внятно и открыто стали говорить о фактах гуманного обращения оккупантов с местным населением, и тому много делает телепередача с названием "Ожидание". Поздновато появилась: ей бы появиться, эдак лет через десять
Передача "Ожидание" иногда рассказывает о любви пленных немецких солдат к русским женщинам. Любовь естественная и объяснимая.
Но телевиденье не додумалось создать программу, коя по "рейтингу" могла бы оставить в кильватере популярные программы вроде "танцев на льду": "Как уживались оккупанты с оккупированными, как часто и на какой почве возникали стычки со смертельными исходами для оккупированных и для оккупантов"?
Не о любви речь, любовь - это много, достаточно ничего не делать плохого тем, с кем волею твоих "отцов-командиров" принудили жить. "Он тебе - ничего, и ты ему - столько", но не получалось жить по этой формуле: интересы пересекались, и чем дольше продолжалось общение - тем больше проглядывала взаимная польза, и все рассуждения "враг-друг" - отходили вдаль.
– Пояснение к страшилке "об уничтожении славянских народов"?
– Если существует "криминал не имеет национальности" тогда о временах оккупации стоило бы сказать:
– "Границу между оккупированным и оккупантом открывала Коммерция" - ну, это для тех, кто работал на захватчиков и помнил о себе.
Факты любви оккупантов к детям аборигенов - явная фантастика, кою следует причислить к "зазорной, недопустимой и осудительной"!
– Диагноз ясен: древняя инфекция с названием "немецвраг" и до сего дня остаётся непобеждённой. Если бы кто-то, явно ненормальный, в сорок пятом и позже вздумал "проявить нездоровый интерес к фактам гуманного отношения части оккупантов к захваченным" - что бы с ним стало?
– Стандартное пребывание в "исправительно-трудовой колонии строго режима..." "Смертник", то есть. Поскольку смельчаков, кто в письменном виде вздумал бы фиксировать подобные факты не нашлось - факты гуманного отношения захватчиков остались в устных преданиях. Для чего, для какой нужды их помнят? Для сравнения?
Вытравить память о них, назвать проявления человечности со стороны врагов как-то иначе, нейтрализовать их! Подумаешь, конфетка от солдата! Она "вражеская"! И гороховый суп из концентрата, чтоб им подавился... я давился супом...
– в какой раз, явно с бесовского наущения, думаю: "если враг даёт миску горохового супа "дикарю с востока" - вместе с супом "дикарю" дарится надежда:
– "какой смысл стрелять после кормёжки? Зачем было тратить калории? Полное сходство с "выполнением последнего желания осуждённого на смерть".
– Зло от них было в миллионы раз большим, чем благодеяния!
– Может и так, а всё же память о такой мелочи остаётся, не поддаётся стиранию. В чём дело?
– В каждом заложена вера, что и у врага может быть что-то человеческое. Только до "человеческого" нужно добраться.
Как уничтожить память о Локотском округе на Брянщине? В партизанском краю - и нате вам, сто двадцать тысяч человек заявили немцам, врагам и захватчикам, что желают жить
– Gut, живите! Вмешиваться не станем - и ведь держали слово, сволочи!
– Локотский округ оставил за собой право войти в историю двумя путями: первый и основной - как самый большой по числу "предателей советской власти": сто двадцать тысяч в одном месте!
– А детей в "предателями" вписали? Если "да", то с какого возраста вменялось обвинении в "предательстве"?
– С пяти. Продолжу: Локотский округ входит в Историю и другой дорогой: за "измену и предательство власти рабочих и крестьян" сто двадцать тысяч предателей "мужска" и "женска" пола были уничтожены "победившей советской властью". Испытанным, проверенным способом, "красиво и элегантно"
В одной деревне области, совсем не партизанской, в зимнее время, проходящий немецкий обоз с реквизированным продовольствием "для нужд германской армии" (на всяческие реквизиции у аборигенов стойкий иммунитет), оставил обитателям крайней избы выбившуюся из сил немецкую лошадь, если лошадям позволить иметь национальность.
Жители деревни, кто помнил прежние советские "продразвёрстки", утверждали, что немецкие "экспроприации" были не в пример мягче "родных советских". Но это явно "вражеские заявления", и придавать им особое значение не следует. Вернёмся к лошади.
Как и почему враги отдали лошадь? Сто против одного: коняга числилась "военным имуществом и отдать её за "danke scheen" - этому ни бес, ни я не находим объяснений.
– "Факт влияние русской земли на психику военного иностранца". Такое у вас зовётся "стих", "стихийное бедствие" то есть, и для немца - прямое нарушение "орднунга"?
Почему лошадь стала ненадобностью? Почему бы не пристрелить животину по двум соображениям:
а) чтобы не досталась русским!
б) и пустить на мясо: конина вполне съедобна. Когда колбаса, немецкое изобретение, попала в Россию - в лучшие сорта колбас добавляли конину. Имел удовольствие вкусить зимой сорок первого дробь второго мяса коня - благородного и прекрасного животного. Мясо с особым запахом. У каждого животного, коего поедаем - свой, особым вкус, как и характер у каждого из нас.
Непонятное поведение обозников: ни у одного не поднялась рука спустить курок и прекратить мучения животины, но отдали аборигенам. Что это?
– Дополнительный случай с ненормальными солдатами Вермахта! Иного сорта.
Что делает русский оккупированный крестьянин с подарком от оккупантов? Всё, чтобы поставить на ноги животину!
В "конской" истории нет упоминания о национальной принадлежности подаренной лошади. Возможно, что её "этнос" был западный, немецкий. Как узнать национальность лошади? Может была "советской"? Тогда вопрос: "как попала к немцам"? море вопросов - и без ответа.
Уход, освобождение от труда, корм и любовь - к весне в сарае стояло окрепшее и сытое создание. Сильное и резвое! Красавец! Вот что могут делать проклятые советские частники... извините, колхозники, но только со своим добром! За колхозным скотом так бы ухаживать, так нет, эти явные "враги народа" только своё добро и видят! Нет на вас погибели!
Кто были те, вернувшие к жизни конягу? Какие-нибудь "затаившиеся и не выявленное совецкой властью кулацкое отребье, враги"!
Любуясь подарком от врагов, проклятые частники подло радовались: