Прогулки с бесом
Шрифт:
Что было в станции, кою вздумал спасть мрачноватого вида русский машинист?
– А вдруг Медведь был "настоящим советским человеком"!? Только в крови "совецких" людей могло помещаться "непреодолимое желание спасать имущество", а чьё - неважно! Спасать всегда, везде и любое имущество, в основе всё, что сделано руками людей, не должно погибать! Слушай, вражина, а желание "выслужиться" в его действиях не присутствовало?
– Высокими мыслями Медведь не утруждался, тогда была одна:
"вдрызг разнесёт доблестная советская авиация пристанционные хибары! Им - что, им думать не положено,
Получилось! После выполнения рискованной операции по удалению опасного состава, бомбёжка пошла на убыль: отбомбившиеся асы ушли на восток. Объяснение ухода простое: топливо в баках и бомбовой груз в люках краснозвёздных машинах подходили к нулю и нужно было думать, как добираться до аэродрома. Результат бомбардировки виден? Виден, и очень заметный! Чего ещё нужно!?
Как бы тогда не было, но "обработка" станции с воздуха прекратилась и переместилась следом за горящим составом: сработала понятная логика авиатора того времени:
– "Сыпь на огонь"!
Когда вражеские прислужники увидели, как первая бомба в щепки разносит вагоны "с мирным и приятным грузом из Фатерланда" - поняли, что чужое добро само просится в руки, и чтобы упустить сладостный миг экспроприации - нужно быть большими дураками!
– в среде вражеских прислужников таковых не было, и сладостный миг взятия подарков от чужого праздника наступил! Понимали вчерашние "совецкие" люди и были уверены: "складывать головы" за осточертевшие военные грузы - увольте, а с гостинцами из Фатерланда готовы общаться при любых обстоятельствах и каждую ночь"!
– сожалений, что "ночь перед рождеством" бывает раз в году - не было...
Много чего было разбросано взрывами по территории станции, и всё это было собрано вражескими пособниками. Собирали немцы что-либо из присланного добра, или примирились с русской поговоркой: "что с возу упало - то пропало" - наша пара такими сведениями не располагает, но что враги ничего из собранного не отбирали "у этих сумасшедших русских" - точно известно. "Закон о трофеях - святой закон"!
Дорогой читатель! Не травись написанным: события за сутки до католического Сочельника сорок третьего года, изложены не без помощи беса, а стало быть, полной правдой быть не могут. Будь терпим и прими сочинения о разгроме состава с подарками для солдат Вермахта в ночь перед сочельником не выше "среднего уровня". Если по доброте своей оценишь выше - будем признательны.
Единственные, кто может снять обвинение "врали" - это уцелевшие до сего времени старики из тех, кто был участником событий той "яркой" ночи.
Ау, отцы, отзовитесь и "поставьте нас на стезю правды"!
– в ответ - тишина, кою принято называть "могильной".
– Ну, хорошо, ослабим "накал страстей": не было договора между пособниками и хозяевами о спасении немецкого эшелона с подарками из Фатерланда, придумано всё, неуклюжая попытка совместить правду и ложь"! Какие могут быть соглашения о "разделе имущества", когда в небе над станцией висела советская авиация!? Не до подарков!
Необъяснимый факт: почему вражеские пособники из "наших" так не отзывались на работу краснозвёздной авиации, как немцы? Не спасали "презренные жизни" в убежищах? В укрытии им не отказывали, никто не вешал
– Работая на врагов, они выходили из категории "своих" и становились такими же врагами, как и пришельцы. Хуже: пособниками, предателями! Почему вражеский приспешник хуже? Да потому, что лучше пришельцев обстановку знал. Каждый из них, как и любой оккупант, заработал "гостинец с неба" на голову! И если верить в портреты предателей, что в изобилии породил советский кинематограф, то изменник обязан быть патологическим трусом с гнусной рожей.
По логике советского кинематографа, в ужасную предрождественскую ночь немецкие пособники, эти "жалкие и подлые трусы", должны первыми занять места в бомбоубежище и активно испускать газы от страха! У многих тогда сфинктеры "слабину давали", не у тебя одного! Но прислужников в убежище не было, они в это время "преследовали шкурные интересы"! Чего иного ожидать от "трусов и предателей"!? Законченные негодяи, достойные верёвки на шею!
Так нет тебе: в самый разгар жестокой бомбёжки выводить горящий наливной состав за пределы станции, без просьб и приказов, взялся не немецкий машинист, а коллаборационист! Или на то время только в предателях и вражеских пособниках сидела и работала "вакцина" отечественного изобретения "двум смертям не бывать, а одной - не миновать"? Пословица эндемик, или о ней знают и в иных странах? Враги ею пользовались?
– Не было у них такой пословицы, поэтому они так легко и отказались от подарков из Fatherland!
– Удивляет и поражает древняя немецкая мораль: почему не предложили спасённое добро и немедленно!
– сложить в большую кучу!? Как и почему добро стало законным трофеем пособникам? Премией за храбрость?
– Всё просто: "немецкая мораль" говорила: "гибнущее в огне - огню и принадлежит, а если какой-то безумец вступает в спор с огнём, то, как можно наказывать за такое? Он достоин награды и почестей, но не возмущения! Они не мародёры"!
– Крайне не гибкий народ! Полное отсутствие гибкости! Случись со мной такое, так я бы всё спасённое добро приказал живо вернуть на место! Для профилактики, "чтобы другим неповадно было", расстрелял парочку-другую "мародёров", а "отличившихся при спасении социалистического имущества" наградил "Почётной грамотой"... посмертно... Гибкий я и смышлёный, во мне от природы заложен "законодатель" на каждый миг жизни! Законы для себя изобретаю походя! А немец? Если наблюдаемое событие не подпадает ни под какую статью его закона, то происходящего события для него не существует, оно его не трогает.
Но это только наши с бесом домыслы, и ничего осудительного в них мы не находим. Утешает и оправдывает: Истории известно враньё куда мощнее бесовского! Нужно сказать, что на враньё больших размеров требуется лицензия. Сколько "вралей без лицензии", кроме меня и беса, проживает на сегодня - не знаю, но прежде таких, как я, беса ещё никому не удавалось "взять за жабры", карали длительным пребыванием в местах, где "Макар телят не пас".
Непреодолимая, объяснимая сила тянет рассуждать о том, о чём не имею ни малейшего представления: о "совецком" кино.