Проигравшему достается жизнь
Шрифт:
Она залилась краской.
– … ты выкачала из меня тонну денег. Да что с тобой?!
Она изловчилась и выдернула из-под его ладони свою руку.
– Я… я болею.
– Тебе деньги нужны? Сколько? – он полез за пазуху.
Она вскочила.
– Нет, нет! Я не возьму! Нет!
Он вздрогнул:
– Что ты кричишь? Сядь!
– Я… я пойду.
– Куда? А ну, сядь!
– До… до свидания…
Путаясь в длинном платье, она побежала к двери. Василий Андреевич тяжело поднялся и шагнул, было, следом, но его перехватил
– А вам не кажется, что это не совсем честно?
– Ты… Ты откуда здесь взялся?!
– Как говорится, доверяй, да проверяй! Девушка-то не шлюха. Хорошая, честная девушка.
– А ну, пусти!
Василий Андреевич оттолкнул его и широко зашагал в холл. Взревел:
– Где она?!
Красавица на ресепшн торопливо указала на дверь:
– Там. На улице.
Марта уже выскочила на крыльцо, поспешно надевая шубку. Когда в дверях появился Василий Андреевич, машина Шурика подъехала к самым ступенькам, передняя дверца открылась, и она нырнула в салон:
– Поехали!
– Что случилось?
– Поехали!!
Шурик дал по газам.
Василий Андреевич, стоя на ступеньках, прокричал что-то вслед.
– Рассказывай, – велел ей Шурик, когда машина свернула за угол.
– Я не могу.
– Не можешь чего?
– Он… он сказал: проведем вместе ночь.
– Он так сказал? Хорошо! А ты что?
– А я говорю: не могу.
– Отлично! Ну, а что Олег?
– Он был не один. С женщиной.
– Отлично!
– Ты сказал, что он придет ради меня.
– Он и пришел ради тебя. Прихватил девицу из какого-нибудь эскорт-агентства для прикрытия. Уж этого добра! Что они делали, заметила?
– Что-то пили.
– Смеялись?
– Она да. А он нет. На меня смотрел.
– Отлично! Ну а что Василий Андреевич?
– Ничего. Я… я не могу с ним спать. И не проси.
– Раньше-то могла.
– Хватить меня мучить, – взмолилась она. – Я с трудом это выдержала. Особенно когда он полез в карман за деньгами.
– А он полез? – жадно спросил Шурик.
– Как только я сказала, что болею.
– Отлично! Ну а ты что?
– Сказала, что ни за что не возьму.
– Умница! А потом?
– А потом убежала.
– А он?
– Побежал за мной. Его кто-то задержал, кажется. Иначе он бы меня догнал.
– Кто-то! Олег!
– Ты-то откуда знаешь?
– Догадываюсь. Туфельку, случайно, не обронила, Золушка?
– Я в сапогах.
– Что ж, все разыграно, как по нотам. Теперь посмотрим, каков будет результат. Молодец! – похвалил ее Шурик и тут зазвонил его телефон. – О! А вот и он! Не заставил себя ждать! Да, Василий Андреевич! Вы же все слышали, я-то что могу поделать? Я могу устроить вам встречу, но держать девушку за ноги, пока вы будете ее иметь, увольте! Шурик этим никогда не занимался.
– Да сдалась мне эта девка! – отчетливо услышала она. Василий Андреевич не говорил, орал. – Пусть катится ко всем чертям! Только отдаст мне куклу!
– Ка-ка-какую…
– Говори адрес! – рявкнула трубка.
– Не могу.
– Да я вас…
Шурик поспешно дал отбой.
– Что он сказал? – в нетерпении спросила она.
– Кто?
– Ну… Василий Андреевич? Я не ослышалась? Какая-то кукла.
– Это он тебя так назвал. Хочу, говорит, эту куклу.
– А…
Опять зазвонил телефон, Шурик глянул на дисплей и поспешно его отключил. Рассеянно сказал:
– Рина, я сейчас отвезу тебя домой… Постой, что это я? На такси доедешь.
– На такси?
– Ехать к тебе не ближний свет, а я и так вымотался. Если только пригласишь меня на чашечку кофе, – намекнул он.
Она вздрогнула:
– Нет!
– Тогда езжай на такси.
Машина притормозила у автобусной остановки. Она растерялась:
– А деньги? Я не знаю, сколько стоит такси в область, возможно, что мне не хватит!
– Ты еще ничего не заработала, а денег просишь, – Шурик поморщился, но все-таки полез за портмоне. – Вот тебе штука, думаю, хватит. Все, пока. – Он открыл дверцу.
– Постой! Ты обещал мне работу!
– Там видно будет.
– Я же все сделала правильно!
– Да. Ты все сделала правильно. Ну, вылезай.
Она поняла, что придется выйти из машины. Едва за ней закрылась дверца, Шурик надавил на газ. Она чуть не заплакала от злости и разочарования. Погода была теплая для зимы, но слякотная, дул сильный ветер, моросил дождь. Она стояла на обочине в вечернем платье и накинутой поверх короткой норковой шубке, с непокрытой головой, и чувствовала, как по лицу текут то ли слезы, то ли капли дождя, оставляя темные дорожки размытой туши. Машинально подняла руку. Тут же остановилась иномарка:
– Куда?
– В область. Тридцать километров по Ленинградке, а потом…
Дверца тут же захлопнулась, машина уехала. Следующими были потрепанные «Жигули». Сидевший за рулем мужчина с сильным кавказским акцентом сказал:
– Залэзай, красавица! Поэхалы!
Она отпрянула от машины и поспешно скрылась на остановке, под навесом. «Жигули» уехали.
«Господи, что это я? Надо зайти в кафе, заказать чай или горячий шоколад и попросить вызвать такси. Не хватит денег, поднимусь в квартиру, таксист подождет. Лишь бы скорее оказаться дома!»
Она так и поступила. С наслаждением выпила горячий чай, согрелась, немного успокоилась, а вскоре и машину подали. Денег ей хватило.
«Я никогда тебе этого не прощу», – думала она о Шурике в полудреме, слушая популярную радиостанцию. Водитель разговором не напрягал, молча вез по указанному адресу, и это ее устраивало. «Какая же ты дрянь!»
Жизнь оказалась жестока не только к рабочим лошадкам, таким как Марта, но и к девушкам модельной внешности. Раньше ей было плохо, по крайней мере так казалось, а стало еще хуже.