Проигравший из-за любви
Шрифт:
Он уже собрался сказать «как сестру», но торопливый отец перебил его.
— Как вы! — воскликнул он, — Я был уверен в этом. Неужели я не видел тысячу знаков и доказательств этому? Не говорил ли Флоре, что так оно и есть?
— Вы говорили ей? — спросил Уолтер. — И она…
— Она была счастлива. Мой дорогой друг, она обожает вас. Вы можете не переживать по этому поводу. Я думаю, что она влюбилась еще до того, как я привел вас в свой дом. Я помню, какой она была радостной и счастливой, когда я рассказал ей о нашей встрече у Маравилла, как она встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня, так, как будто я сделал что-то удивительно умное, как
— Мой дорогой мистер Чемни, — пробормотал художник, — я и не знаю, как и благодарить вас за вашу искренность и доверие.
— Будьте верны моей дочери, когда мои глаза не смогут более смотреть на ваше счастье, — ответил Марк после паузы, в течение которой мужчины крепко, по-дружески пожали друг другу руки, — будьте добры и честны с ней, когда я уйду. Только Бог знает, как скоро этот день может прийти. Я имею уже достаточное количество предупреждений, напоминающих мне, что конец недалек, иначе бы я вряд ли говорил на такую тему сегодня. Я надеюсь, вы не думаете, что я навязываю свою дочку, говоря столь откровенно. Если бы я не был уверен в ваших чувствах, то попридержал бы свой язык. Но я хочу знать, что будущее моей дорогой девочки будет спокойным и счастливым, до того, как уйду на вечный покой. Я могу доверять вам, Уолтер, не так ли? Если я допустил ошибку, если есть тень сомнения или колебания у вас в уме, скажите. Я могу перенести такое разочарование, и моя девочка тоже сделана из крепкого материала, и сердце ее не разобьется из-за того, что ее первая любовь окажется не более, чем фантазией.
— У меня нет сомнений и колебаний. Если я когда-либо колебался, то колебался недолго, — воскликнул Уолтер страстно, что показалось искренним даже тому бледному и затаившему дыхание слушателю, который стоял около полуоткрытой двери.
— Я всем сердцем благодарю вас за оказанное мне доверие, — продолжал молодой человек, — будет очень нехорошо, если я в полной мере не оправдаю ваших ожиданий… Бог свидетель, вы можете долго жить и видеть, что не сделали ошибки, выбрав меня в качестве спутника вашей дорогой дочери.
Вопрос был улажен. Доктор Олливент издал долгий вздох прощания с надеждой, толкнул дверь и вошел в столовую комнату, где мистер Чемни и мистер Лейбэн сидели друг напротив друга за ленчем.
— Я боюсь, что котлеты остыли, Олливент, — сказал Марк весело, — но мы вскоре восполним тебе этот недостаток. Позвоните в колокольчик, Уолтер. А ты тем временем можешь поздравить меня, мой дорогой доктор, с решением вопроса, который сильно тревожил мое сердце, и не раз обсуждался с тобой.
— Ты можешь не объяснять, — ответил доктор. — Я вошел в окно кабинета несколько минут назад и слышал некоторую часть вашего разговора, вполне достаточную для того, чтобы понять
Этим признанием доктор Олливент защитил себя в какой-то мере от унизительного положения подслушивающего человека.
— Что! Ты подслушивал нас? — воскликнул Марк удивленно.
— Да, я не хотел прерывать блестящей речи мистера Лейбэна и потому стоял с другой стороны двери до тех пор, пока он не окончил. Я поздравляю вас, молодой джентльмен, и я думаю, вы сможете сдержать те обещания, которые столь смело дали.
— Я не сомневаюсь в себе, — ответил Уолтер гордо, — какое бы мнение обо мне вы ни имели. И я не думаю, что выбор мистера Чемни моей персоны в качестве зятя может вас касаться, если, конечно, — со смешком в голосе продолжал Уолтер, — у вас не было идеи воспользоваться ситуацией в свою пользу.
— Эта гипотеза невозможна, — ответил доктор холодно. — Я имею более серьезную почву для моего беспокойства о мисс Чемни, ведь до сегодняшнего дня я считал себя ее будущим опекуном.
— А таким ты и являешься, — воскликнул Марк живо. — Не думай, что замужество Флоры внесет какие-нибудь изменения в мои планы по этому поводу. Я не собираюсь полностью доверять этой неопытной молодой паре. Деньги Флоры будут вложены настолько надежно, насколько это может сделать профессиональный юрист, так что если Уолтеру нравится тратить сбережения Джона Фергусона, то я должен буду обеспечить ему и его жене хороший доход, способный покрыть их издержки. Ты, Олливент, будешь помогать молодым решать семейные вопросы. У тебя нет возражений, Уолтер, к доктору по поводу такой его роли?
— Ни малейших. Хотя я должен сожалеть, что не был столь удачлив, чтобы заслужить лучшего мнения доктора о себе.
— Мое мнение всегда лабильно и может изменяться со временем, — сказал доктор Олливент холодно.
Он сидел за столом, пил красное вино и вежливо слушал, пока мистер Чемни повествовал о своих планах на будущее. Уолтер сидел снаружи на веранде, курил и изредка вставлял в речь Марка одно-два слова.
Ни один школьник не радовался так первым своим часам, первому ружью, пони, как Марк, наконец-то уверенный в счастливом будущем своего ребенка. Он не имел и тени сомнения в правильности своих планов. Все ему казалось вполне ясным. Было бы трудно расстаться с Флорой, но знание того, что она в надежных руках, должно было вынуть из него занозу сомнения.
— Они могут начать свою жизнь в доме на Фитсрой-сквер, — сказал он, — Уолтеру нужно будет всего лишь перенести свою мастерскую из одиннадцатого в девятый дом. Я сделаю этот дом ярким и светлый для них. Ты был прав, Гуттберт, когда сказал, что наш дом — довольно мрачное жилище для такого обитателя, как Флора. Я переустрою основные комнаты: заднюю гостиную и спальню над ней я приспособлю для своих нужд. Вы ведь позволите мне занять столько места в таком большом доме, Лейбэн, не правда ли?
— Я был бы очень огорчен, если бы вы задумали жить где-либо в другом месте, — ответил Уолтер с веранды.
— Сердечно сказано. Я был бы несчастным человеком, если бы вы разлучили меня с Флорой. Но я не собираюсь быть для вас скучной нянькой. Я буду находиться в своих комнатах, а потом вы сможете взять Флору в Италию и показать ей все прелести старого мира. Я обещал ей такое путешествие однажды. Думал компенсировать ей долгие годы разлуки, мы исколесили бы всю Европу — от Неаполя до Африки. Но судьба решила иначе. Я должен довольствоваться моей софой, курить сигару и следовать в мечтах за вами.