Проигравший получает все
Шрифт:
Она встала с кресла, подошла к сидящему Велихову и погладила его по голове. «Вот так, – на секунду горько подумала она, – всю жизнь я утешаю своих мужчин. И тащу, и расчищаю им дорогу, и нянчу. И утешаю. И никто никогда не может понять и утешить – меня».
Велихов обнял Оксану за талию. Она наклонилась и поцеловала его в губы.
– Ты… – прошептала она. – Ты – самый лучший… Я тебя обожаю… Ты – чудо-мужик… Ты – мой, только мой… Навсегда…
Руки Велихова нащупали «молнию» ее костюма от Шанель.
– Подожди, я сама, – прошептала
Она расстегнула костюм, сняла жакет и юбку и осталась перед ним в лифчике, крошечных трусиках и белых чулочках. Велихов страстно смотрел на нее.
Через секунду он бросился к ней и начал бурно целовать шею, грудь, руки. Потом опустился на колени и стал покрывать поцелуями живот, бедра, ноги…
Она подняла его и повела в спальню.
Они впервые занимались любовью в квартире Велихова. Оксана в первый раз попала в его спальню. Как ни была она пьяна и возбуждена, она с любопытством осмотрелась.
Казалось, в спальне еще витают призраки прошлого. На прикроватной тумбочке стояло две фотографии в рамках. На одной из них была запечатлена высокая, переполненная юностью и любовью женщина. Она хохотала в объектив. Это его Люда, догадалась Оксана. Похоже, он до сих пор любит ее. Рядом стояло фото улыбающегося мальчика лет семи. Снимок был сделан издалека – похоже, скрытой камерой. Мальчик был похож одновременно и на Людмилу, и на Велихова. И на Барсинского.
Старая тахта была небрежно застелена. «Наверно, на этой тахте он спал со своей Людмилой, – мелькнуло у Оксаны. – Наверное, сюда к ней тайком пробирался Барсинский… И, может быть, на этой тахте она зачала сына… А Велихов до сих пор не знает, кто – отец: он или Барсинский… Бедный Велихов, бедный…» Оксане на секунду показалось, что в этой комнате, кроме нее и Велихова, незримо присутствуют еще двое: Барсинский и Людмила. Представилось, что она занимается сексом не только с Велиховым, но и с Барсинским. А Велихов – не только с нею, но и со своей Людмилой.
Она попыталась отогнать наваждение.
Велихов сел на кровать и притянул ее к себе, она принялась жарко целовать его, потом легонько подтолкнула. Велихов упал навзничь. Она легла на него и стала горячо целовать. «Ты самый лучший, – прошептала она. – Ты – мой единственный». В этот момент она ничуть не лукавила.
Потом она выпрямилась, роскошным жестом сняла с себя лифчик и отбросила его, потом освободилась от трусиков и принялась раздевать Велихова. Чулочки с себя она снимать не стала. Мужчин отчего-то так возбуждает это… Ей хотелось подарить Велихову необыкновенный секс. Хотелось изгнать из его спальни этих призраков прошлого.
Она поцеловала его в шею, в грудь, в живот, потом стала спускаться ниже, ниже… Велихов предоставил ей полную свободу действий. Он лежал, не шевелясь, только сладостно стонал. Видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не закричать. Потом он все-таки не сдержался, с удивительной силой схватил ее за плечи и повалил на спину.
…Усталость, переживания
Над Москвой медленно сгущались августовские сумерки.
Павел повертел в руках визитку.
– Грубая работа, – бросил он. – Такое впечатление, что сделана на принтере в ГУМе… «Величковский Андрей Михайлович. Симпсон и сыновья», Адрес в Лондоне… Адрес в Москве… Телефон… Е-мэйл…
– Как ты с ним связывался? – ласково спросила Татьяна у Германа.
– Н-никак… Он сам звонил мне…
– Ты был у него в офисе? – быстро проговорил Павел.
– Да… Два раза…
– Где офис?
– В Строгине.
– Где конкретно?
– От метро «Сокол» ехать на трамвае… Долго…
– Как он выглядел, этот Величковский? – Вопросы Павла сыпались один за другим.
– Высокий… Худой… Борода…
– Возраст?
– Старый… Лет сорок…
– Давай звони ему, – приказал Герману Павел.
– Суббота. Вечер, – напомнила Татьяна.
– Попробуем, – отмахнулся Павел. – Авось в офисе кто-то есть. Если, конечно, этот офис остался… Значит, так, – приказал он Герману. – Звонишь.
Просишь непременно связать тебя с Величковским. Если свяжут – говоришь ему, что возникли проблемы.
Герман по-прежнему сидел на диване.
– Давай шевелись, – нетерпеливо приказал ему Павел.
Но Герман никак не мог прийти в себя. Руки-ноги отказывались слушаться.
Голова полыхала огнем. Татьяна с сочувствием взглянула в его глаза – глаза побитой собаки – и успокаивающе сказала:
– Сейчас я дам тебе телефон. Она поискала глазами аппарат. Герман прошептал:
– Трубка в кухне… На подоконнике. Татьяна вернулась с трубкой радиотелефона. Павел наставительно сказал:
– Трубку надо всегда держать на базе. А то какая-нибудь сволочь к твоему номеру подключится…
Герман криво усмехнулся. Татьяна расхохоталась. Смех прозвучал несколько горько.
Подумать только: все приключения последних дней – тяжелые, страшные; все убийства, похищения, перестрелки, погони – все это началось благодаря нелепой случайности. Благодаря тому, что рассеянный Димка бросал трубку своего радиотелефона где попало, и этот длинноволосый хакер-космонавт" сумел ради своего подпольного звонка подключиться к его домашнему номеру. Знал бы в тот момент Герман, какой клубок змей он выпускает своим телефонным хулиганством!
Татьяна взяла трубку и быстро набрала номер московского офиса загадочной фирмы «Симпсон и сыновья». Она не спешила передать трубку Герману.
– Никого. Даже автоответчика нет, – разочарованно сказала Таня, выслушав не менее пятнадцати длинных гудков.
– Ну что ж, теперь позвоним в Лондон. Герман не возражает? – осведомился Павел.
«Как будто я могу возразить!» – злобно подумал Герман, но предпочел промолчать. – Впрочем, разговор наверняка будет короткий, – успокоил Павел.