Проигравший получает все
Шрифт:
– Но, – мерно и уверенно говорил Павел, – нам не нужно крови. Вашей – тем более. И нам совсем неинтересно закладывать вас – Барсинскому. Ни вас, ни Германа. Наша цель – совсем другая: освободить невинного человека.
Павел сделал паузу. Потом продолжил:
– А похитили этого человека из-за вас. Похитили – по ошибке. Похитили скорей всего люди Барсинского. И мы хотим просто доказать Барсинскому, что он – ошибся…
Велихов молчал.
– Ни вы, ни Герман не пострадаете, – мягко продолжил Павел. –
Потом подошел к дивану, где сидел Велихов, и вперился в его зрачки.
– Но нам надо точно знать, до кого добираться. До Барсинского? – возвысил голос Павел. – Он – ваша цель? Да или нет? Ну же!
– Да, – хриплым голосом проговорил Велихов.
Оксана вошла в кабинет Барсинского.
«Спокойно. Спокойно. Спокойно», – повторяла она про себя. Ногти ее впились в ладони.
Барсинский мельком глянул на нее, сделал короткий приглашающий жест и продолжил работу. Он что-то набирал на своем лэп-топе. Том самом лэп-топе.
Оксана прошла по огромному кабинету и села в кожаное кресло. Кресла в кабинете Барсинского были устроены таким образом, что посетитель глубоко погружался в них, и хозяин, при всем своем невысоком росте, нависал даже над самыми мощными гостями.
Оксана украдкой взглянула на лицо Барсинского. Он был привычно хмур.
Его глаза оставались, как всегда, непроницаемыми. Несмотря на то, что Оксана почти полгода была его любовницей, она мало что знала о Барсинском и не могла утверждать, что хорошо понимает его.
Наконец Барсинский прервал работу. Взглянул на Оксану. Улыбнулся. Его улыбка была такой же холодной, как взгляд. Казалось, так может улыбаться анаконда.
– Я хочу тебя, – мерно проговорил Барсинский. – Возьми его.
Он отъехал в кресле и раздвинул ноги.
– Борис Сергеевич, – спокойно и с достоинством произнесла Оксана, – вы платите мне, включая рабочие субботы и воскресенья, примерно шестьдесят долларов в час. Чтобы получить это, вам дешевле позвонить в специальную фирму.
«Еще не хватало, – подумала она, – чтобы я сейчас поползла на коленях к его члену! Пусть Наташка этим занимается! И другие бляди».
Хамское предложение Барсинского отчего-то помогло Оксане овладеть собой. Этим своим предложением он словно признавал какую-то ее власть над ним.
Словно было у нее что-то, в чем он нуждался. Это обстоятельство как бы уравнивало их, превращало из начальника и подчиненного в партнеров, равноправных за столом переговоров. Унизительное предложение Барсинского позволило ей совершенно успокоиться. Теперь она словно бы со стороны наблюдала за их разговором.
Барсинский в ответ на ее
– Да, использовать тебя так нерентабельно… – пробормотал он.
Казалось, он был смущен.
«Смущен? – подумала Оксана. – Полно! Разве может смущаться компьютер!»
– У меня тут неприятности, – не возвращаясь к предыдущей теме, мягко сказал Барсинский. Его деланная мягкость никогда и никого – тем более Оксану – не могла обмануть.
– Из-за тех налогов?
– Нет. Хуже. Кто-то лазил в мой компьютер. Ты не знаешь – кто?
Барсинский остро глянул на Оксану. Если бы этот вопрос прозвучал из уст Бориса вчера, Оксана зашлась бы в панике и, наверное, выдала себя. Теперь же она была совершенно спокойна. Она даже удивлялась этому спокойствию.
Оксана пожала плечами:
– В компьютер мог лазить кто угодно. Мало ли у нас хакеров.
– Мои компьютерщики утверждают, что это сделал кто-то из своих.
– Может, они сами и лазили? – усмехнулась Оксана.
– Не исключено. Их проверяют… Но самое противное, что информация ушла на сторону – причем попала в руки журналисту.
– Какая информация?
– Не знаю конкретно – какая. Но там была и самая конфиденциальная. Все мои счета за границей. Все мои перечисления политическим партиям. А также людям из администрации президента. И депутатам. А кроме того, всяким… – Барсинский сделал паузу – …нехорошим людям.
«То есть бандитам», – расшифровала его эвфемизм Оксана.
– Журналисты – люди невежественные, – пожала она плечами. – Они все равно в бухгалтерских проводках не разберутся.
– Они обратятся к консультантам.
– Ну и что? Что будет? Еще одна статья с компроматом? Хорошо, пусть она выходит. А вы объявите, что это – фальшивка.
Голос Оксаны звучал убедительно.
– А потом журналисты, которым вы платите, напишут про то, как вас хотят подставить. Двадцать статей напишут… А через месяц все обо всем забудут.
– Думаешь, так… – Барсинский помедлил. —А как ты считаешь, не надо ли закрыть все наши счета за границей? И мои личные – тоже? И вернуть деньги в Россию?
Барсинский жестко посмотрел на Оксану. «Проверяет? – подумала она. – Или в самом деле советуется? Тут главное не пересолить…»
– Можно, – вяло согласилась она. – Но какой смысл? И столько хлопот…
– Не любишь хлопоты, Оксаночка? – Барсинский жестко посмотрел на нее.
Оксана выдержала его взгляд. Усмехнулась:
– А кто ж их любит?
– Пойдем, я угощу тебя твоим любимым джином с тоником, – сказал Барсинский, круто меняя тему разговора. – И еще – вот.
Он достал из ящика стола черную бархатную коробочку, протянул Оксане.
Она открыла ее. Там лежали две серьги с огромными жемчужинами редкого пепельного цвета.