Происхождение
Шрифт:
Баб осторожно подхватил ребенка одной рукой и отнес его к люку. Харкер поспешила туда.
– Моя дочь, – прошептала она.
Она взяла ребенка обоими руками, прижимая его к себе. Это было так естественно. Так хорошо.
– Маме нужно помыть тебя, Ширли. Ты вся в крови.
Ребенок схватил ее за блузку, и Харкер чуть не упала в обморок от радости. Она должна была незаметно вернуться в свою комнату.
Но как?
– Присмотри за ней минутку, - сказала Харкер, передавая
Девочка закрыла глаза и стала сосать большой палец.
Харкер вылетела из комнаты, прошла через ворота, миновала Голову Осьминога и направилась по Зеленому рукаву. В Зеленой 8 находились два больших холодильника для продуктов. Харкер открыла первый и нашла большую коробку, наполненную замороженными буханками хлеба. Она высыпала хлеб на пол. Коробка казалась достаточно большой.
Она поспешила обратно в Красную 14. Ширли спала на ладони Баба, свернувшись клубочком.
Отлично.
Харкер осторожно положила ребенка в коробку, чтобы не разбудить.
– Повеселиииись, - сказал Баб, ухмыляясь.
Харкер слишком нервничала и была слишком взволнована, чтобы ответить. Коробка была громоздкой, но она была рада этой ноше. Джули крепко прижала ее к груди, стараясь не шевелить драгоценный груз внутри. Ценнее золота. Ценнее, чем даже свобода.
Коробка, полная любви,– подумала Харкер.
Слезы выступили у нее на глазах. Радость была настолько всепоглощающей, что у нее едва не остановилось сердце. Вновь, после долгих лет бесплодных и отчаянных мечтаний, Джули Харкер снова стала полноценной.
Она стала мамой.
Глава 22
Отец Трист никогда не чувствовал себя так близко к Иисусу Христу. Он ощущал Его в своем сердце. Чувствовал, как Он течет по его венам. Чувствовал Его каждым вздохом, каждым шагом, каждой порой.
Священник поспешил по Красному рукаву, намереваясь совершить свое первое крещение за последние двадцать лет. Баб, прочитав Библию, которую он ему одолжил, решил стать католиком.
Помимо принятия первого причастия, Баб с нетерпением ждал и других: второго причастия, покаяния, и третьего причастия, евхаристии, принятия Тела и Крови Христовых в Святых Дарах.
Мир скоро изменится, Трист знал это наверняка. Баб откроет новую эру религиозного пробуждения. Его послание о божественности Христа дойдет до всех уголков земли. Сомневающихся больше не будет. Даже самые упрямые противники веры отступят. Убеждение рабби Шотцена в том, что Иисус никогда не был Мессией, вскоре будет опровергнуто. Все народы обратятся к единому истинному Богу, и поклянутся в верности ему. И когда это произойдет, лев возляжет с ягненком, и наступит всеобщий мир, хвала Христу.
Трист оделся по случаю. Поверх зеленой рясы и римского воротника священник надел
Он вошел в Красную 14, воодушевленно улыбаясь.
– Добрый день, Баб.
– Отеееец.
Демон сидел в центре вольера в странной позе лотоса – странной, потому что колени сгибались назад, а не вперед.
Он выглядел умиротворенным.
– Ты уже выбрал христианское имя?
– спросил Трист.
– Лююююцифер Михаиииил, - ответил Баб.
Трист буквально сиял в предвкушении таинства крещения.
– Это честь для меня. Люцифер Михаил. Меня назвали в честь архангела Михаила. Ты знал его?
– Неееет.
– Расскажи мне о Боге еще раз, - попросил Трист.
Он чувствовал себя ребенком, который никогда не устает от своей любимой сказки на ночь.
– Боооог - это чистая блаааажь. Он наблюдает за наааами прямо сейчас. Он любит тебяяяя.
Трист закрыл глаза, пытаясь представить себя в присутствии Бога. Это звучало слишком прекрасно, и он бы все отдал за такое блаженство.
– Тогда давай спасем твою душу, - сказал священник, - чтобы ты снова мог быть с Богом на небесах.
Отец Трист похлопал по сумке, которую принес. В нем лежали два экземпляра Missale Romanum - латинской мессы. Баб должен прочесть молитвы. В сумке также лежали пузырек со святой водой, чаша, облатка с оттиснутым на ней крестом и маленькая бутылочка красного вина.
– Мы отслужим мессу, - сказал Трист.
– Ты будешь крещен, получишь Покаяние и, наконец, примешь Тело и Кровь Христа.
– Через перегороооодку?
– спросил Баб.
Священник покачал головой.
– Я зайду к тебе в вольер.
Существо раздвинуло ноги и встало. Оно медленно подошло к плексигласу.
– Разве ты не боишшшшься? – прошептал Баб.
– Конечно, нет, Баб. У меня нет причин для этого.
Отец Трист без страха подошел к люку. Он открыл маленькую дверцу с уверенностью в своей вере.
Большая ошибка.
Баб ждал его. Он схватил священника и прижал его к внутренней стене вольера, на высоте пяти футов от пола.
– Что ты делаешь?
– спросил священник, скорее удивленный, чем испуганный.
Баб ухмыльнулся, оскалив зубастую пасть.
– Открой двеееерь, - приказал демон.
– Это не путь к спасению, - сказал Трист.
– Эта дверь - не та дверь, о которой тебе нужно беспокоиться. Дверь в рай - это...
– Ш-ш-ш-ш, - Баб прижал ко рту Триста коготь.
– Хватит говорить о небесаааах, Боге и Иисусе. Я встретил Иисуса, священник, но не в пустынееее. Я встретил его в доме шлююююх. Он был толстый и ууууууууууууродливый.