Происхождение
Шрифт:
Четверо друзей расположились за рюмкой шерри в глубоких кожаных креслах: пополудни они решили перекусить и зашли в клуб. Чарлз развернул "Эдинбургское обозрение" и прочитал вслух: "Весь научный мир с огромным интересом и нетерпением ждал, когда наконец господ дин Дарвин соблаговолит привести убедительные доводы в пользу своей теории, касающейся основного вопроса биологии, и познакомит с этапами исследования, способного пролить свет на эту "тайну из тайн". И вот перед нами его книга, в ней изложены основные, если не все, наблюдения автора. После ознакомления с ними наше разочарование вполне объяснимо..."
Гексли не выдержал:
– Это ж зависть!
Нападки участились, откровенные, злобные, не знаешь, откуда и ждать. В "Дейли ньюс" напечатали обзор, в котором Дарвина резко критиковали и уличали в плагиате у его же ученика, автора "Следов". В "Дневнике садовода" появилась весьма недружелюбная статья, удивившая Чарлза. Многие годы он печатал в этом журнале свои заметки. Затем последовал мощный залп от "Записок Эдинбургского
королевского общества", невразумительная статья в "Канадском натуралисте", а в "Северо-Британском обозрении", по всеобщему признанию, просто "варварская", написал ее преподобный Джон Дане, священник пресвитерианской церкви, вообразивший себя знатоком естественной истории.
"Я, право, никак не ожидал, что у моей книги окажется столько недоброжелателей!
– воскликнул, обращаясь к Эмме, Чарлз.
– Причем все нападки скорее теологического, чем научного, характера. Этого следовало ожидать. Впрочем, и от друзей мне тоже досталось. Аса Грей пишет, что наименее удались в книге попытки объяснить естественным отбором эволюцию отдельных органов, образование глаза, уха. Даже Гукер говорит, что естественный отбор - мой любимый конек и что уж слишком резко я его погоняю".
Впрочем, Гукер выступил с объяснительной статьей в "Дневнике садовода". Тот же Аса Грей сначала расхвалил книгу в "Американском журнале науки и искусств", а потом написал обстоятельный, но весьма колкий отзыв для лондонской "Тайме", затем последовала публикация в "Журнале Макмиллана". Томас Уолластон весьма нелестно написал о книге в "Анналах естественной истории", искусно, но предвзято истолковав выводы Чарлза. Самюэль Хотон, некогда расправившийся с работой Дарвина и Уоллеса в "Журнале Линнеевского общества", выступил с резкой критикой книги в "Записках Дублинского естественноисто-рического общества". Совершенно нежданно о книге высоко отозвался "Английский пастырь", хотя автор очень уж заносчиво отнесся к теории естественного отбора. А в противовес этому престарелый Дж. Э. Грей, крупный зоолог, работавший в Британском музее, писал: "Вы лишь повторили теорию Ламарка, с ней Лайель и иже с ним не могут смириться уже двадцать лет. Но стоило Вам, именно Вам, слово в слово высказать те же взгляды, и в лагере Лайеля их приняли. Смехотворное непостоянство!"
И книгу, и самого автора проклинали и предавали анафеме все проповедники, начиная с севера - в Глазго, кончая югом - в Плимуте. Он прославился едва ли не в одночасье, хотя слава приносила не только лавры, но и тернии, По всей Великобритании шли яростные споры, причем зачастую спорщики и в глаза не видели самой книги. Чарлз получил восторженное письмо от именитого священника и литератора Чарлза Кингсли, только что назначенного духовником королевы Виктории:
"Дорогой сэр!
Позвольте поблагодарить Вас за присланную книгу - такой чести я не ждал. Из всех ныне здравствующих естествоиспытателей Вы для такого натуралиста, как я, непререкаемый авторитет и учитель, и подарок Ваш подвигнет меня на более тщательные наблюдения и неспешные выводы.
...Благоговею
Дарвина поддержал также каноник Броди Иннес из Дауна, оставшийся верным другу; настроен он был хоть и мрачно, но воинственно. Он отклонил всякие попытки прихожан вызвать споры вокруг книги. Иннес навестил Чарлза в Даун-Хаусе и после легкого ужина за бокалом вина рассказал:
– Еще до знакомства с вами, мистер Дарвин, я публично высказывал мнение, что естественная история, геология и вся наука в целом не должна в своем поиске опираться на Библию, что природа и религия идут параллельно, нигде не сталкиваясь.
Чарлз согласно кивнул и протянул Иннесу оскорбительный памфлет какого-то церковника. Тот лишь рассмеялся, прочитав выдвинутые обвинения, однако, взглянув на Чарлза, осекся.
– Неужели, мистер Дарвин, вы огорчились?
– Весьма. Я никогда не позволял себе нападок на церковь и священников. Почему ж они поносят меня?
– Боятся. Вдруг из-за вашей книги лишатся своих теплых местечек в приходах.
Когда Чарлз дал волю своему негодованию в присутствии Гексли, тот попытался утешить:
– Да вы только-посмотрите, сколько пишут о "Происхождении"! И всякая, даже самая злопыхательская, статья влечет новые и новые споры.
Чарлз прожил бы и без такой популярности.
Ветры критики круто меняли направление: то нагоняли грозовые тучи, то стихали, и выглядывало солнце, то вновь налетал ураган - так же непредсказуемо менялась погода, когда Чарлз путешествовал на "Бигле". От качки по теологическим и научным волнам его уже мутило. Как не хватало ему сейчас уединенной каюты с картами и гамака - лежишь в нем растянувшись, жуешь изюм или галеты, а корабль то вздымается, то опускается на волнах.
Книга уже переводилась на французский и немецкий - Чарлз безмерно радовался. У американского издателя Эпплтона первое издание расходилось быстро: он выпустил две с половиной тысячи экземпляров, в два раза больше, чем Джон Мэррей.
"Американцы - люди отчаянные", - думал Чарлз. Он еще больше укрепился в этом мнении, когда получил от Эпплтона чек на двадцать два фунта стерлингов, он не ожидал, что издание книги за рубежом принесет прибыль. Мэррей доверительно сообщил Лайелю, что только за последние двое суток продано пятьдесят экземпляров "Происхождения видов". На вокзале у моста Ватерлоо человеку, справлявшемуся о книге, пришлось отказать - тираж распродан, ждите следующего. Сам книготорговец не читал "Происхождения", но, судя по отзывам, книга отменная.
Чарлзу казалось, что и его самого, и книгу ругают и обвиняют раз в сто чаще, чем хвалят. Доказательство тому - письма. Почти все корреспонденты читали хотя бы отдельные славы, и ни один не остался безучастным. Неужто поносить более естественно, чем поощрять?
Выдержать такую публичную порку помог не кто иной, как Лайель. Он внушил Чарлзу нехитрую истину: "Напрасно убеждать современников. Вас поймет грядущее поколение. Сейчас людей отпугивает Ваше противостояние богу и церкви. Ополчись Вы против всей Британской империи, Вам бы и то сопутствовала куда большая удача".