Проклятая герцогиня

Смольская Майя

— А что с ним случилось потом? — тихо спросила я.

— Он повесился, сказал, — «человек без души не живет», а его душу украли, — няня плакала.

Отец не был хорошим человеком, но к слугам относился с уважением, никогда не обижал, поэтому не удивительно, что все это ее расстроило. Когда я увидела няню сегодня, хотела рассказать, раскрыть истинное лицо Бона, но не стану этого делать, хватит и того, что это знаем мы.

Сэм попросил дозволения осмотреть поместье, и дать указания: что нужно поправить, отремонтировать или покрасить, я без

раздумья дала ему это право, сама ушла в свою комнату.

Здесь все было так же, как и полгода назад, ни одна вещь не покинула свое место, только пыль убирали регулярно, комната словно снова ждала меня, надеялась. Я открыла шкаф, провела руками по платьям, — «нужно забрать некоторые, если не носить, то как память». Перевела взгляд на прикроватную тумбу, «книгу я оставила в последний раз там», подошла, открыла ящик и ничего не нашла, открыла другой и там пусто. Я бросалась от тумбы к комоду, к шкафу и другим элементам мебели, в которых имелись полки или выдвижные ящики, сгребала все на пол, разбрасывала, но не могла найти мое наследство. На шум вбежала испуганная горничная и попыталась остановить меня, но я грубо оттолкнула девушку, отчего она упала. На пороге появилась нянюшка, видя это безумие, но боясь подойти она лишь молила меня остановиться и прекратить громить здесь все.

— Где она?! — в моих глазах пылал огонь.

— Что ты ищешь деточка? Скажи мне, может я смогу помочь. — она протянула руку, но я не позволила коснуться себя, отгородившись подошла к окну в задумчивости.

— Книга бабушки. Она принадлежала мне и зря я ее не забрала, — уняв гнев, я говорила спокойно.

Так ее граф забрал, сказал — нельзя такую ценность бросать без присмотра, — няня говорила виновато, только сейчас увидев какую боль это мне принесло.

Хотелось снести здесь все, сравнять с землей, а больше всего злило, что этот Крос прав, кто бы он не был, нельзя было бросать книгу, нельзя, и теперь я ее потеряла.

Как всегда, незаметно вошел Сэм, обнял за плечи и прошептал:

— После свадьбы навестим Кросов, и вернем ее, обещаю, — обещание Сэм никогда не нарушал, а значит мы точно вернем бабушкино наследие.

Я принесла свои извинения горничной и няне, заверила, что позабочусь о поместье и они будут продолжать работать, а если захотят, то переберутся к нам. На что няня отказалась, говоря, что это и ее дом тоже и ее земли и что она останется доживать свой век здесь. Мы еще немного поговорили и посетив могилку баронессы, отправились в замок.

Пустота выжигала, изнутри оставляя и на душе огромную рану. Мне было не все равно на то, что здесь случилось, но все это было странно, как и все те вещи, что произошли со мной за последнее время. Когда мы добрались, я вихрем пролетела мимо герцога и ничего не понимающих шим. Боня даже хотела последовать за мной, но Сэм жестом остановил ее, прося дать мне время и тогда я сама все расскажу. И я в очередной раз была благодарна ему за заботу, за то, что не лезет в душу, а дает возможность успокоиться.

***

В гостиной

на первом этаже сидели Болтоны и Эл, пили вино и обсуждали строительство, которое скоро будет завершено, если рабочие будут так же усердно трудится и не произойдет никаких непредвиденных ситуаций. На улице было темно, и луна заняла, свое законное место на звездном небосводе. А полумрак комнаты и тусклый, словно нарочно приглушенный свет от свечей добавлял таинственности.

— О чем говорите, — подкралась я.

Все обернулись, а Сэм тут же поспешил ко мне и проводил к свободному месту, по пути спрашивая о самочувствии и поясняя тему разговора.

— Очень интересно и когда можно будет взглянуть? — я сгорала от любопытства.

— Пока рано, слишком много пыли и грязи, леди там не место. Но я тебе обязательно сообщу, как только все кончится. — заверил эльф, одарив меня улыбкой, которой маскировал тревогу в глазах.

Тоже читалось и во взгляде герцога. Понимание, что им нужны ответы окончательно пришло вместе с любопытными шимами, которые вышли из укрытия искрясь золотой шерсткой. А Сэм одобрительно кивнул, пришлось рассказать все с того момента, как мы познакомились с Заруком, до сегодняшней поездки включительно.

На герцоге не было лица, бледная кожа, словно обескровленная, с силой сжаты кулаки, глаза Болтона отражали вселенскую скорбь и в то же время ярость, всепоглощающую злость. Сэм говорил правду, о том, что если бы Бон был жив, то герцог сам бы его убил, вся его суть сейчас говорила об этом. Теперь Болтон понимал, что был в силах ее спасти, если бы знал, если бы заподозрил в этом Бона. Сэм подошел к отцу, положил руку на плечо, успокаивая.

— Нет смысла себя корить, уже ничего не исправить, Бон мертв. Но ты еще можешь помочь дочери баронессы, на нее явно ведут охоту и пока мы проигрываем. — маркиз всегда знал, что сказать, за последнее время он вырос, от мальчишки в лесу, до взрослого мужчины.

Отстраненный взгляд начал меняться, осмысленность заменила отчаяние, герцог встал и медленно подойдя ко мне сел рядом, взял за руку и заговорил:

— Я обещал твоей маме сохранить ее наследие, тогда правда не понимал, о чем речь, но теперь знаю. — он смотрел чистыми синими глазами на меня, почти такими же как у Сэма, только бледнее.

И тепло по-родственному погладил по волосам. Дальше спросил, что я сама думаю о внезапном безумии Бона.

— Считаю, что и здесь замешана наша общая знакомая. — «а ведь больше и некому», — додумала я.

— Я согласен. — отозвался Эл. — И мне, кажется, это совпадает с твоим походом в оранжерею или предшествует, но точно рядом и связано.

Сомнений, что это именно она не было ни у кого, а значит эта девушка с карими глазами, черными волосами, и не важно, что Бон говорил о черном цвете глаз, у некромантов они меняются во время призыва силы, как, впрочем, и у многих других.

— Кровь нужна была для обряда, что поразил тебя через зелье на балу. — мы начали обмениваться очевидными фактами.