Проклятая и безликая
Шрифт:
– Нет… Просто почувствовала, как внезапно стало холодно, прямо до костей.
– Гвин сделала несколько аккуратных шагов наверх, поднимаясь по лестнице, но глядя на меня. Я следовала за ней, пытаясь побороть ледяной остаток, оставшийся на кончиках пальцев и ресницах. Неужели только северяне способны на подобное зачарование? Или же я попросту не знала, что в Империи существует подобное… Я была обязана узнать у Аколита. Такая сила... Даже ребенок оказался способен применить ее, пусть и с последствиями для самого себя. Неудивительно, что соколы смогли так долго сопротивляться, с такой силой в руках… Они могли бы даже одолеть демонов.
– Что ты обнаружила? Какую-то магическую книгу?
– Клинок, который использует магию, впервые вижу нечто подобное… - В этот раз именно мне оказалась уготована честь спасать подругу от возможности удариться о потолок следующего этажа. Девушка благодарно кивнула, делая еще несколько шагов и оказавшись на последнем этаже, но не спеша разворачиваться, глядя на меня. Это было глупо, но учитывая то, как отчаянно Соколы защищали последний этаж, было бы странно увидеть здесь демонов.
– Ты слышала о чем-то подобном?
– Да, это не такое редкое явление... У многих наших орденов есть нечто похожее. Клеймящие используют особенные, зачарованные трактаты и книги с писанием, Чтецы и Ревнители полагаются на пылающий гнев Мириана, самазывая кровью лезвия клинков, Виры магию презирают, но там распространены пылающие топоры. Не скажу, что знаю точно, но дедушка считает этот дар - наследием Симиэля, будь проклятого
– Гвин дождалась, когда я окажусь рядом, после чего обернулась, вместе со мной глядя на последнее пристанище Арчибальда и магов, что отступили наверх, защищая последний этаж. Мне казалось удивительным, но во многом закономерно, что Гвин столь искушена в вопросах оружия. Наверное, не стоило считать будто только лишь мне интересно исследовать... Мне кажется, находясь мы в доме, Гвин рассказывала мне об оружии куда дольше и проникновеннее.
– Вот и конец их судьбы…
Последняя комната некогда представляла собой место для разведения сигнального огня. Просторная, с решетчатой крышей, через которую должен был выходить дым, без лишних изысков и только лишь с небольшим ограждениями вокруг. От жаровни правда мало что осталось, она лежала расплавленной массой около входа, Северные Соколы постарались превратить это место в свою небольшую базу, с чем можно сказать успешно справились. Наибольший интерес представлял собой именно центр, где в ледяной скале до сих пор лежало тело чародея, возрастом не меньше тридцати лет. Вот она, та самая магия, которую я ощущала, такая великолепная в своей мощи. Этот лед... Он был настолько неприступен, что даже не приближаясь, я ощущала его силу, и то, что именно он стал концом для демонического восстания. Но цену за это заплатил тот, кто до сих пор являлся центром этого барьера, Арчибальд. Его труп сохранил изящные, боярские, как говорят на Севере, черты лица, несмотря на то, что он несколько десятилетий провел в глыбе льда, из-за чего кожа в некоторых местах попросту отмерла, обнажая иссохшие связки, замороженную плоть и ломкие, белые кости. На его голове, устланной короткими серыми волосами, сверкали два хрустальных рога, сияющие золотыми украшениями и ярко-фиолетовой росписью на них, которая была абсолютно не читаемая для меня. На чародее остался разодранный камзол, с изображениями бьющихся о скалы волн, обнажающий практически жемчужную кожу и глубокие раны на ней. Множество наград, что висели около груди, до сих пор сверкали, оставшись во льду. Но позади него виднелась темная фигура демона, пса войны, который успел добраться до него перед окончанием ритуала. Плоть мага вырвалась из тела, спина и грудная клетка оказались разорваны, в них остались части демонических когтей, вонзенных в мясо. Кровь, вырвавшаяся в момент удара наружу, оставила свой отпечаток в глыбе льда, алые горошины отражались во свету солнца, блестя словно агат. Обмотанный вокруг груди медальон, вырезанный из белого дерева в форме луны подлетел от магической волны, губы застыли в гримасе спокойствия, лишь кровоподтеки около его ямочек отражали вековую боль, что прошла сквозь многое. В вскинутой к небу руке сиял золоченый клинок, с ярко горящими узорами солнца на нем и гардой в форме двух рогов из белой кости. Под глыбой льда оказалась разорванная печать, которая была размером с всю комнату, отчего казалось почти закономерно, что в результате взрыва к ограждениям прибило сотни трупов демонов, заключенных в ледяные темницы. Тела не истлели, даже кожа не отмерла, но смерть все равно настигла проклятых тварей, в том числе, нескольких надсмотрщиков, которым разорвало тела на множество фрагментов. Но самое удивительное, вокруг не лежало ни одного людского трупа… Он смог спасти остаток своих людей, видимо, послав их по секретному тоннелю, о котором упоминалось на тех стенах. Либо же, послание было оставлено для иных отрядов Соколов. Как бы то ни было, судьба Арчибальда оказалась решена… как и остатков Северных Соколов, бежавших отсюда. Сделав несколько шагов вперед, я увидела на льду множество символов, вырезанных с помощью лезвий. Почести... Соколы прощались с господином, оставляли свои подписи, писали боевые кличи, иные вспоминали о том, как погибший маг спас их от казни, каторги... Некоторые воины прощались с ним навсегда, признаваясь, что шли далеко не за дело, но за господина. Это казалось великой почестью, лучшей, которую могли оказаться погибшему лидеру. Но где в этот момент был жрец? Неужели прятался? Или резвился с демонами, пожирая незваных гостей, но вряд ли они приняли его за своего. Соколы были могущественны, возможно, он прятался, покуда маги не открыли путь демонам. Как бы то ни было, помимо ледяной статуи, в комнате остались множественные книги, не тронутые временем, несколько столов, на одном из которых манил к себе раскрытый дневник. Казалось, будто магия не просто смогла сохранить тело мага, но и сохранила всю обстановку, оставив ее такой же, как в день смерти.
– Не может быть...
– Гвин сделала шаг в сторону статуи, после чего, отдернула протянувшуюся к ледяной глыбе руку. Я так сильно не боялась, бесстрашно приложив пальцы, я ощутила во льду биение сердца и жизнь, текущую из поднятого вверх клинка, словно маг перенес свою жизнь в этот меч, но он не просто заточил себя... Он уничтожил таким образом тропу, а силу из разорванной связи направил в клинок, чтобы магия вечно питала его, сохраняя оплот нерушимым. Это могло быть сделано чтобы не дать свое тело в чуждые руки... Возможно, в руки жреца, но скорее всего, чародей просто желал заточить себя в вечности.
– Он мог бы выжить если бы не ударивший его демон, как считаешь?
– Несколько лет, может, один десяток... Но дальше, тело бы не выдержало ни магической энергии, ни холода... Это ведь иссин, такие как он способны на многое, но не бессмертны.
– Дети Иссы, предавшие свою мать и присягнувшие Коргаху века назад... Единственные, из перворожденных, кто остался жив в наше время, которые по-прежнему сохранили связь с природой, в их случае, с луной. В основном, они были дворянами и боярами на Севере, редко можно было встретить простолюдина иссина, именно из их рода вышел Вечный, нынешний диктатор Севера. Совпадение ли, что мы нашли его, в тот же день когда вернулась Исса, их первейшая мать и владыка, что пришла во снах к имперским людям? Подобное не могло быть случайностью, абсолютно точно за этим скрывался расчет, но какой... Я не могла понять. Она ненавидела своих детей, из-за предательства которых, Коргах получил вечное войско. Она прокляла их род, от чего с каждым восходом полной луны, они ослабевают, отдаваясь их свету. Наверное, это ее знак, символ неповиновения, который имперские люди должны понять. Но над нами не было ее воли, мы дети и рабы Близнецов, а вовсе не Иссы.
– Пойдем, там много книг, может, я возьму некоторые с собой... Ты ведь не против?
– Только не бери слишком много, я конечно выбросила доски но... Нам ведь возвращаться в особняк, а это неблизкий путь, сумка может порваться.
– Гвин указала на места, где уже расходились нитки. В случае чего, я была готова тащить ее сама, но вот это действительно была проблема, учитывая, что здесь в основном лежали очень толстые тома. Перебираясь мимо ледяных полос, которые так и норовили попасться под ногой, я продвигалась к шкафам и столам, бесстрашно готовясь изучить каждую их страницу в будущем. Книги валялись и на полу, но обычно, такие экземпляры оказывались замурованы в лед, пробить который мне не хватит ни сил ни времени. Он являлся магическим, не таял под солнцем... Что уж тут могла сделать я. Приходилось игнорировать значительную часть упавших книжек, следуя только к тем, что остались в шкафах и столах. На ощупь они были ледяными, мягкая, податливая кожа на обложках приятно щипала руки и пальцы, страницы пахли стариной и лесами. В основном, это были магические трактаты, которые я не понимала... Они были написаны на первейшем
– Ну что, нашла что-нибудь?
– Нет, я не понимаю ничего...
– Гвин рассматривала останки демонов, но в основном, ее внимание привлекал ярко сверкающий клинок в руках Арчибальда. Я по-прежнему копошились в книгах, пытаясь найти хоть что-то, что я понимала, и что мне было нужно, поскольку некоторые новые книги, которые лежали в шкафах, представляли сомнительные ритуалы поклонения Коргаху, которые по своей сути, оказывались написаны самим Арчибальдом и собирались быть введены в обращение после их победы. Они планировали возродить его культ, но не могли... Хмуро перебирая записи, я смогла выделить только лишь две книги, одна из которых действительно была дневником Арчибальда и лежала на столе. В ней он записывал свои методы и магические ритуалы, а так же, наблюдения за демонами, людьми и собственными собратьями. Вторая представляла собой руководство ро рунописи, и относилось к векам спокойствия, когда едина Империя не знала проблем и слабостей. Обе книги были написаны на новом северном диалекте, поэтому я без труда могла читать их.
– Вот... Тебе не слишком тяжело, Гвин?
– Нет, вполне себе... Легкие книги.
– Гвин отвернулась от меча, беря у меня из рук произведения и кладя их в сумку. Кажется, она о чём-то размышляла, порой поглядывая на клинок, признаться, я была бы рада иметь подобное оружие, и тоже начала раздумывать о том, как его можно извлечь, но учитывая, как много силы хранилось в этих льдах... Подобное могло быть попросту самоубийством, которое привело бы к взрыву магии. Подобное было настолько опасно, что я тут же опустила взгляд, предпочитая забыть о возможности извлечения клинка изо льда.
– Думаю, теперь можно спуститься в люк... Ты готова?
– Ответом был утвердительный кивок. Нужно было покончить со жрецом... И тогда, все будет не зря.
Глава 32
Быстро спустившись вниз, мы миновали остатки демонов и оставили позади статую из костей. Было на удивление тяжко осознавать, что мы смогли пройти все эти испытания и дойти до самого последнего. Теперь, все будет зависеть от нашей встречи со жрецом... И у меня была надежда, что это окончится нашей победой. Я первая приблизилась к той самой плите, которая обязана была вывести нас к жрецу. Сердце забилось сильнее, быстрее, словно не решаясь на то, чтобы сделать нужный шаг. С улицы светило солнце, возле башни цвели волшебные цветы… казалось, будто мы совершаем ошибку, выбрав неверный, опасный путь, что не принесет нам ни победы, ни славы, ни чести. Стоило просто завалить этот проход, похоронить жреца под обломками, не дав возможности бежать после чего забыть о нем навсегда, как был забыт его ложный бог, как была забвенна эта башня. Его след бы исчез, мы с гордостью вернулись домой героями, повидавшими нечто ужасное и даже в какой-то мере невозможное. Прекрасная возможность все закончить прямо здесь и сейчас, не пытаясь заботиться о неведомых силах и опасных врагах… Но я глупа, безрассудно и слепа, во мне не отзывались ни отголоски разума, ни логики. Цель восстала передо мной, и я знала, что никогда не смогла бы отступить, оставив этот гештальт не закрытым. Опустившись на колено, я коснулась изрезанными, обоженными холодом пальцами плотного гранита, аккуратно рассматривая узорчатую роспись на нем. В нем не было и следа магии, никакого остатка Арчибальда, просто… холод, обыкновенная прохлада от долгого нахождения в тени и пыль, которая покрыла его за долгие века. Ногой сдвинув плиту в сторону, я увидела аккуратный проход, вырытый точно благодаря магии. Человек не был способен так аккуратно расчистить землю, при этом, сохранив лаз на протяжении веков не используя никаких укреплений, вот магия... С ней было возможно многое. Из глубины тянулась тьма и стылая прохлада, я не видела, где именно дно этого места, но понимала, что нам вновь понадобятся факела, которые мы так самонадеянно оставили. Тоннель казался мне достаточно широким, чтобы в нем поместиться в полный рост, и я была уверена, что дальше северяне не стали останавливаться в своем желании сделать удобный путь, проложив достаточно просторный лаз. Гвин молчаливо протянула мне горящую деревяшку, сама кладя в сумку еще несколько, в моих руках чиркнула кремниевая зажигалка, искра вмиг стала сжирать дерево, разнося вокруг аромат дыма и пепла, по которому я уже успела соскучиться. Аккуратно подойдя к лазу, я спрыгнула вниз, держа импровизированный факел над головой. После того, что я видела, что делала, мне уже было не страшен прыжок в неизвестное. Перед глазами промелькнул весь вчерашний день, но даже это не могло сбить меня с собственных мыслей. Начинается финальная часть нашего похода… и она обязана стать удачной, ведь мы прошли столько трудностей ради этого момента… нельзя было умирать сейчас, от рук презренного безумца, который скрылся в глубинах, лишь бы избежать честной схватки, жрец боялся, он знал что Гвин неподвластна его песне, но возможно, надеялся на то, что сможет использовать меня как разменную монету, дабы спастись. Только вот жрец ошибается, мы не будем заключать с ним никаких союзов или договоров. Он не достоин того, чтобы мы отступали, его судьба это пасть от наших клинков… бесследно сгинуть во власти смерти, забывшись навсегда во времени и предав наставления ложного Бога, не исполнив его цели.
Опустившись вниз, я с удивлением для самой себя оказалась на твердых плитах, а вовсе не на земле. Чуть было не упав на колени, я смогла удержаться на ногах, оглядываясь вокруг в попытках понять, грозит ли мне опасность, но как оказалось - нет. Вокруг меня был почти что коридор… удивленно обернувшись, я заметила, что позади когда-то давно тоже был проход, но ныне, остались только обвалившиеся с потолка камни. Пытаясь разглядеть странное окружение, я опустила факел в груди, внимательно изучая стены вокруг и пытаясь понять, принадлежал ли этот лаз северянам, или же те просто нашли подобное абсолютно случайно. Хорошо укрепленный проход, с множеством каменных плит, подпиравших потолок, был расписан узорами, которые никогда не использовались зодчими севера, и какими-либо архитекторами Империи. Это были не растения, не узоры из разнообразных церковных символов или животных, как то было на севере, здесь не было имперских геометрических фигур, изображений Близнецов, не смогла я разглядеть и полноценные узоры. На древних как сам мир камнях виднелись высеченные, резные изображения чего-то, похожего на клубы ветра или волны, которые скорее походили на высеченные в камнях рубцы. Расположение этих отдельных узоров, оторванных от общей картины, не имели никакой закономерности, стены были украшены ими в произвольном порядке, словно изначально, подобное не планировалось вообще, но в тоже время, все без исключения узоры имели одинаковые пропорции, явно сделанные не случайно. Касаться их руками я не спешила, мне казалось, что подобное может привести к неприятностям, да и ничего важного узнать от узоров я не могла, пусть и даже обычное касание, для опытных магов, могло быть ответом на любые секреты. Мои силы еще не были способны читать воспоминания столь монотонных действий, как обычное вырезание однотипных узоров на гранитных плитах, разумеется, если это были именно узоры, а не оставленные в злости или агонии рубцы. Подняв взгляд наверх, я с тяжелым сердцем была вынуждена признать, что выбраться отсюда больше не представлялось возможным. Я видела начала лаза в нескольких метров сверху, у нас не было лестницы, веревки или чего-то подобного, значит путь только один, прямо. Жрец бы не стал загонять себя в ловушку без выхода, и учитывая, что он сам направился сюда, значит, у него был какой-то план по отступлению... Который мы используем сами, после того, как его кровь окропит это место. Я сжала руки, отходя в сторону, он будет убит... Ничего не сможет изменить во мне этой жажды справедливости и возмездия за всю боль. Казалось, будто сам Мириан говорил в моих мыслях, но даже если нет... Я исполню предназначение.