Проклятая
Шрифт:
И, когда я подняла тонкий ритуальный кинжал, вдруг вскинул вперёд руку с обрывком цепи.
Меня ослепило.
Очнулась я утром с обрывками каких-то церковных вещиц на руках и шее. Рядом кружили духи. Обескураженные, если так можно отозваться о бесплотных существах. Юноши предсказуемо и след простыл.
Перед глазами до сих пор стояла чудовищная вспышка церковной магии, пока я, чертыхаясь, вставала и, пошатываясь, тащилась к письменному столу за тонизирующим зельем.
Нет, ну чёртов монах, а! Ловкач! Как только пробрался сквозь мою защиту?
— Чтоб вас всех! — рыкнула я.
По комнате прошёлся ветерок — духи испуганно метнулись к двери.
— Стоять! Найдите его!
Стоять-то они стояли. А вот находить… Сколько я не приказывала, сколько не кричала — лететь за церковником они не собирались. Когда же я удосужилась начертить схему и узнать, в чём дело, выяснилось, что они его не видят и не чуют. Забавно, учитывая, что лично я чувствовала его присутствие в моём замке очень отчётливо.
Ну что мне, самой тащиться его искать? Из замка он выйти не может — моя защита не пустит. Или оставить его здесь и вообще забыть про его существование? Ну нет! Жить с монахом под боком? Лучше уж со змеёй или тарантулом.
И я поплелась сама. Господи, такой беспомощной я давно себя не чувствовала. Ведь уже год как передвигалась только из спальни в кабинет и обратно. А тут — по всему замку, да по лестницам, да заглянуть во все щели…
Я выдохлась окончательно, когда заметила краем глаза сияние. Обернулась.
Монах, вооружившись мечом, блестящим похлеще молнии, медленно обходил меня по кругу.
Я заслонила глаза рукой и прохрипела:
— Брось это! Немедленно!
Он ухмыльнулся и вскинул руку. Я вовремя отвернулась — вспышка была ужасной. Но её золотой свет столкнулся с последним уровнем моей защиты и вреда мне не принёс. Разве что напугал.
— Прекрати! — простонала я.
Монах рассмеялся и бросился ко мне.
Голова закружилась. Я ударилась о стену, чувствуя приближение очередного приступа. Чёрт бы побрал этих святош с их игрушками!
По комнате засвистел ветер — мои духи, наконец, опомнились и всем скопом бросились к священнику. Последнее, что я видела — ещё одну золотую вспышку.
И уж совсем я не ожидала, что, когда очнусь, святоша будет ещё жив.
— Тебе стоит получше обращаться со своим телом, злобный дух, — сообщил голос откуда-то слева.
Я с трудом приподнялась на локтях.
Монах, с ног до головы облепленный духами (и немало этим, похоже, не смущённый), стоял у окна и спокойно наблюдал за мной.
— Злобный дух? — непослушными губами пробормотала я.
Юноша кивнул. Склонил голову набок — тёмные кудри упали на левое плечо — и бросил на меня в ответ внимательный взгляд.
— Ну и что теперь?
Я помотала головой и сделала неубедительную попытку встать.
— А теперь…я…принесу…тебя…в…жертву…как…собиралась, — каждое слово давалось с трудом. Да что со мной такое?!
— Не сможешь, — убеждённо сообщил монах. — Сил не хватит.
Я
— У меня?.. Сил?
— Ты когда последний раз кормил своё тело, дух? — хмыкнул монах.
Дух?
— Меня…зовут… Алисия, — прохрипела я.
Губы монаха скривились.
— Ну, Алисия, тогда будь хорошей девочкой, поухаживай за мной, коль я твой гость, и ты не собираешься меня отпускать.
— Да… пошёл… ты!
Голова жутко раскалывалась, но я отлично поняла, чего этот святоша добивается. Он решил, что я рано или поздно отправлю духов выполнять какой-нибудь приказ, и он будет свободен. Как бы не так!
Чертыхаясь, я вызвала новых. Лицо святоши вытянулось, когда я приказала: то ли он не ожидал, что я его послушаюсь, то ли удивился, что я смогла ещё кого-то призвать.
А монах подкинул мне хорошую идею. Принести его в жертву я не могла — священная магия сводила на нет всё жертвоприношение. Получилось бы обычное убийство, не более того. Но если хорошенько его подготовить, посадить на специальную диету, заставить провести время со мной, а, главное, взаперти… Я смогу вытянуть его магию и забрать его кровь — очень нужный компонент для многих защитных зелий. Кровь монаха, да ещё и знающего магию — сильная вещь.
Духи притащили меня и клирика в мою спальню, где я обычно ела (когда вспоминала об этом). Священник удивлённо оглядывался, духи скоренько собирали стол.
Я скорчилась в кресле и хотела только одного — выть от головной боли. Но, заметив краем глаза, что монах в знакомом жесте поднимает руку, тихо предупредила:
— Лучше не делай… так… больше. Убью… ты и вздохнуть… не успеешь…
Смерив меня настороженным взглядом, юноша послушно уронил руку — чтобы попытаться швырнуть в меня освящённый кинжал.
Духи снова навалилась на монаха скопом. Я вскрикнула. Кинжал вонзился в подлокотник и осыпался ржавой трухой. Вся еда на столе мгновенно стухла.
Я проковыляла к креслу, где застыл монах и вздохнула:
— Я же… предупреждала…
Есть прекрасное заклинание, лишающее клириков силы. Не навсегда, но всё равно, согласитесь, нужная вещь.
Когда я очнулась в следующий раз, юноша, пытался взяться за рукоять меча, но, словно обжигаясь, каждый раз отдёргивал руку.
— Дух, что ты со мной сделал?!
— Сделала, — прошептала я. — Не пытайся. Ты… не сможешь… меня… убить. Более того, если… я вдруг… умру, умрёшь… и ты.
Монах смерил меня растерянным взглядом и вдруг протянул руку. Я изумлённо уставилась на неё.
— Правильно я понял, в моих интересах сделать так, чтобы ты пока жил?
Я поморщилась от головной боли.
— Наверное.
— Ну ты и дрянь, — вздохнул монах, дёргая меня за руку. — Это не может быть навсегда.
— Тебе… хватит, — голова закружилась, и я, вместо того чтобы встать ровно, рухнула, упав клирику на колени. Кажется, целую минуту ничего не происходило, потом меня неожиданно бережно опустили в свободное кресло.