Проклятье гномов. Клинки и розы
Шрифт:
— А как же башня магов?
— Надеюсь, она выстоит. А мы… мы вернемся!
С запада послушался неприятный скрежет. Людвиг посмотрел в трубу и ему очень не понравилось то, что он увидел. Из-за куцего кустарника, движущиеся, словно по маслу, выехало четыре огромных металлических полотна. Железные настилы, со стоящими на них мушкетерами быстро передвигались по полю, подобные лавине, и через считанные мгновения они достигли стен. Солдаты, таким образом преодолевшие широкий ров, начали поднимать лестницы и карабкаться наверх. А их атаку уже прикрывали ядра, нет не ядра. Утки! Вражеские утки-смертницы летели за стену, садились и разрывались в гуще обороняющихся. Дым начал застилать все, послушались крики, лязг оружия, оружейные выстрелы. Началась паника.
—
Через мгновение граф Вискарии взлетел на коня и помчался во весь опор. По дороге его преследовали ядра пушек, которые фринцладцы, пользуясь замешательством, успели все-таки переместить на убойное расстояние. Маленькие улочки быстро заполнялись отступающими горожанами, которые падали, копошились, мешая друг другу. Людвиг повернул на широкий проспект, который больше обстреливали, но он вел прямо к пристани. Проскакав примерно полверсты, граф все-таки обернулся. Ворота города пали, и рыжая лавина захватчиков, жаждущая крови и насилия, хлынула в город. Людвиг пришпорил коня, и через несколько минут выехал к пристани. Быстро соскочил вниз и заметил небольшой баркас, который уже поднимал парус. Пробежав еще несколько ярдов, граф прыгнул на палубу. В этот момент перерубили канаты, и матросы взялись за весла, стараясь быстрее покинуть порт.
— Гребите на ту сторону! — приказал Людвиг. — Видите лесистый холм? Доставьте меня туда. Можно уже не спешить. Пусть эти волки поглубже зайдут в западню.
Через час Людвиг стоял на высоком восточном берегу Вольной реки и осматривал город. Фринцладцы праздновали победу. Улицы Стального града заполнились пьяными и творящими беззакония мушкетерами. Горе тем, кто не успел отступить. Мародеры правили бал. Торговые лавки грабили и переворачивали, жгли дома и разоряли церкви. Священника вывели из храма и на глазах у всего народа лишили головы. Вино лилось так же часто, как и кровь; слышались отчаянные женские крики, плач детей и пьяное гоготание. Негодяи горланили песни, упиваясь своим превосходством; насиловали женщин, издевались над стариками и ранеными. Людвиг видел в свою трубу, как рыжие, едва стоящие на ногах солдаты, болтались около реки, угрожая тем, кто успел покинуть город. Размахивая шпагами и бутылками, эти пьяницы кричали во все горло, обещая кровавую расправу. Однако, на пристани не осталось ни одной, даже самой утлой лодки, чтобы пуститься в погоню.
Большую часть армии удалось сохранить, а стоящая на юге башня магов еще держала оборону. Имеющая в своем сердце мощный амулет, периодически блокирующий магию, твердыня стойко оборонялась. Враг не мог развернуть дальнобойные орудия, чтобы повредить башню, а многочисленные пешие атаки уверенно отбивались.
— Мне еще надо немного времени… — прошептал Людвиг, отправляя очередных уток для передачи приказов. — Скоро начинаем, господа, готовьтесь.
Из темноты вышло несколько сильных водяных магов, они заняли места позади графа и начали монотонную медитацию, готовясь к смертоносной ворожбе. Губы зашептали слова молитв, заставляя воздух колебаться и вибрировать.
Людвиг встал в середину круга, поднял руки и обратил взгляд на холодную и безмолвную Вольную реку. Маги чертили в воздухе виселицы, все громче и громче произносили слоги, вызывая сполохи и волны на водной глади. Напряжение возрастало. И вот течение реки замедлилось и остановилось. Темная Вода стала подниматься все выше и выше, слова магов еще усилились. А Людвиг, напрягая связки, со всей силы выкрикнул последнюю строчку убийственного заклинания, скрестив руки и резко бросая их вниз.
Водяная стена лавиной обрушилась на город. Пьяные мушкетеры не поняли, что происходит, как были смыты надвигающейся волной. Бурые потоки потащили рыжих захватчиков обратно, на запад, очищая улицы от скверны и грязи.
Башня магов сняла защиту, ожила и ударила огненными молниями в напирающую воду. Еще не успевшие захлебнуться люди начали заживо сгорать, бултыхаясь в темной пучине. Они беспомощно корчились,
Около полка фринцладцев успело выбраться из города, но тут же их встретили. С юга уже стремительно неслась императорская конница с Эриком во главе. Завязалось ожесточенное сражение.
Другие части неприятеля, что не успели пострадать от воды и огня, спешили покинуть город по наведенным стальным мостам. Но тут произошло странное. Железо поразила моментальная ржавчина, и переправы, пронзительно скрипя и рассыпаясь в прах, полетели в ров, увлекая за собой незадачливых захватчиков.
Людвиг, опустошенный ворожбой, мог передохнуть. Он вновь приложил подзорную трубу к глазам, и увидел, как две конные армии сражаются между собой. Зоркий взгляд выхватил поединок Эрика и Вильгельма. После короткого фехтования, граф Плоский вылетел из седла, и моментально был зажат сверху шестью железными прутьями, осевшими домиками. Эрик повторил свою любимую магию, что демонстрировал ранее на Царской площади. Последний враг был повержен.
23. Шарлотта. Морской бой
Черные скалы скрыты волной.
Эй, капитан, кто идет за тобой?
Белые чайки рвут небеса.
Ты расскажи мне, что делать нельзя.
Сколько осталось братьев ножа.
Крысы с фрегата уйдут, не спеша.
Сколько монет за красотку отдашь?
Слышишь, приятель : «На абордаж!»
Море крабов казалось неприветливым и неспокойным. Белые буруны лениво прокатывались по поверхности воды, плескалась серебристая сельдь, и ее жадно ловили удачливые бакланы. Небольшая каравелла «Святая Мария» в сопровождении двух военных фрегатов, «Барракуды» и «Гарпии», шла к Совиному острову. Именно там королева Анна хотела укрыть принцесс и наследника Филиппа от безумного короля Франциска. Она надеялась, что морской конвой достигнет цели и не подвергнется нападению пиратов. В памяти оставалась судьба Робера, который по косвенным данным попал к морским разбойникам в плен. Что с ним? Ранен, убит? Если он живой, почему пираты до сих пор не назначили выкуп? И Империя, и Фринцландия не прочь заплатить за маркиза хорошую цену! Правда, нам Робер нужен живым, а вот Алоиз бы его выкупил лишь для того, чтобы отправить на плаху.
Шарлотта мучилась от «морской болезни», которая усугубила и без того интересное положение принцессы. Никто, даже она сама, не знал, кто является виновником зачатия этого плода, который уже несколько округлил живот. Немудрено, ведь шел седьмой месяц беременности. Шарлотта нисколько не противилась морскому путешествию, ибо тоже считала, что бегать по всей Империи от отцовского гнева не стоит. Лучше где-то осесть и спокойно разрешиться от бремени. Конечно, ее не устраивало общество Клеменции, и особенно беспокоил трехлетка Филипп, который, свойственно мальчику его возраста, ни минуты не сидел на месте; постоянно то болтал, то пел, то плакал. Присутствие же Андрэ, дамского любимца и угодника несколько утешало. Правда, первые дни виконт Дерибонии казался хмурым и запуганным, ибо получил сильное потрясение. Еще бы, ведь настоятельница монастыря Марии требовала лишить Андрэ его мужского начала, и только вмешательство (большей частью финансовое, чем словесное) королевы Анны спасло молодого виконта. Однако, свежий морской воздух, в отличии от Шарлотты, благотворно повлиял на Андрэ, и он снова казался самим собой. Делал комплименты дамам, шутил и рассказывал веселые истории.