Проклятье или ничейная земля
Шрифт:
— И все же…
— Поняла, не дура — найду.
Наконец-то из кровавого сумрака показался дом нериссы Идо. Брок, взмокший еще и от напряжения, выдохнул:
— Приехали.
— Угу, — Эмма вцепилась в корзину с едой и рванула под дождь. Дверца паромобиля оглушительно хлопнула — бешеный порыв ветра придал ей скорости. Эмма чуть не упала, чудом удержавшись за старые перила крыльца и принялась спускаться по лестнице к двери, по щиколотку утопая в потоках воды, несущихся с горы в сторону реки.
Брок
Эмма с трудом достучалась — ей открыла дверь сама нерисса Идо, бледная, напуганная, такая… Родная. Брок мысленно выругался, запрещая себе даже думать о том, что её можно обнять и утешить.
— Эмма, Брок, вы тут! — с диким облегчением в голосе сказала Идо. — Я так боялась, что Эмма не успела добраться до дома… Спасибо, Брок…
Она шагнула к нему, неожиданно прижимаясь к его груди:
— Я так испугалась… Это же ужас, а не погода…
Осторожно приобнимая Шарлотту за талию, он прошептал куда-то в завиток волос у виска:
— Шшш… Все хорошо. Это всего лишь шаррафа. Я тут, я рядом, я никуда не уйду и не брошу тебя, Лотта.
Она кивнула, еще крепче прижимаясь к его груди. Брок вздохнул. Мокрый до исподнего как мышь, весь в красных потеках от шаррафы, с хлюпающей водой в ботинках, с щекочущимся песком за шиворотом, он никогда не был настолько счастливым. Он был… Дома. Впервые со смерти отца у него вновь появился дом, куда хочется возвращаться и где его ждут. И даже цветы оказались не нужны.
Вилли, сидящий на лестнице, был бы не Вилли, если бы не вмешался:
— Тьфу… Бычачьи нежности! — он бы и на пол сморкнулся, выражая все, что думает о происходящем, но Ирма, самая подкованная в любви, отвесила ему подзатыльник:
— Молчи, охайльник! И нежности — телячьи!
Вилли повторился:
— Тьфу, телячьи нежности! Теперь довольна?
Плечи Шарлотты дернулись от смеха, её дыхание опалило шею Брока, тоже заставляя смеяться.
Глава 14
Ненастная ночь
Лео придвинул к себе самую большую коробку с бумагами со стола и предложи Виктории:
— Давай, я сам все перетащу в твой кабинет, а ты, действительно, езжай домой.
Вик нахмурилась — в Олфинбурге тоже бывали ураганы, и в один из них она даже несла патрульную службу, обходя кварталы. Ничего страшного, просто сильный ветер и дождь. И мокрые ноги, и простуда, и недовольный Эван, пропахший гарью… Тогда сержант Кирк всерьез ждал, что она сдастся и уволится. Зря ждал.
— Все так серьезно с шаррафой? — Вик потянулась эфиром к Эвану — тот был серьезен и взволнован. Видимо, что-то не задалось на совещании или понял опасность шаррафы.
Лео принялся пояснять:
— Иногда шаррафа продолжается несколько
Она обвела взглядом свои коробки, находя ту, где лежали дела с Речного:
— Тогда вот эту коробку я заберу с собой — дома поработаю. — Лео тут же понятливо схватил её. Вик подумала и взяла еще одну: — и вот эту до кучи.
В залу заглянул крайне сосредоточенный Одли, с мундиром болтавшимся на локте — в управлении было душно:
— Вики, комиссар просил передать, что останется тут, в управлении. Тебя он просил ехать домой. — Одли скривился и признался: — Меня тоже отправил домой, в смысле, к вам домой. Как и…
Он указательным пальцем ткнул в Лео:
— Тебе тоже велено ехать домой. Не буду напоминать у кого, но не у меня, магически срощенный перелом ноги. Тебе запрещены нагрузки и ночные дежурства, Лео.
Тот покраснел, покрепче перехватил коробку с бумагами — пока не вспомнили, что и рука у него тоже магически срощена, и направился к двери:
— Домой, так домой…
Одли заметил вещи на столе Вик и предложил:
— Я попрошу парней — они перенесут твои вещи в кабинет. Все равно первые несколько часов шаррафы, пока будет дуть бешеный ветер, им будет нечем заняться.
Вик поджала губы и послушно направилась за парнями — Одли перехватил у неё коробку с документами:
— Сам понесу. Паромобиль уже ждет под парами — я попросил механиков.
— Одли, расскажешь, что это такое — полицейские войны? — спросила она. Тот вздрогнул и покосился на неё:
— С чего такой интерес? — Взгляд его серых глаз был крайне серьезен.
— Брок думает, что из-за дела Хогга и проверки Речного могут возникнуть трения между дивизионами. — шагая по темному коридору, освещенному только светляком над ними, задумчиво сказала она. Все же ей не верилось в войны. Еще и между своими. Между полицейскими.
Одли поперхнулся ругательствами:
— … только этого не хватало. Черный так серьезно воспринял задержание леры Элизабет?
Лео пробормотал:
— Дык… — Он тут же поправился: — всех бы так задерживали, Одли. Хогг перегнул палку — с этим все парни согласны.
Одли скривился — Хогга он до сих пор считал своим парнем. Пусть уже не другом, но хорошим знакомым. Он молча спустился по лестнице и вышел в пустой сейчас холл — там за стойкой был только дежурный.
Жаме тут же подскочил со своего места:
— Инспектора, доброй ночи!
— И тебе, — старательно давя в голосе раздражение, ответил Одли. — Жаме, найди кого-нибудь из свободных парней — скажи, чтобы вещи инспектора Хейга перенесли в её новый кабинет.