Проклятье одиночества
Шрифт:
— Нет, мы с моей прекрасной Ими не поссорились и не расстались, но… Да, проблема и правда в ребёнке — такое пояснение явно лишь запутало собеседника, поэтому пришлось спешно добавлять подробностей и сути — Просто… Из-за полученной на последнем раскопе травмы у меня возникли проблемы с разумом… которые выражаются в частых и очень сильных ночных кошмарах и внезапных болях в излеченном и полностью здоровом плече. И это очень сильно пугает не научившуюся контролировать свои эмоции и пока ещё крайне чувствительную дочку.
— Психосоматические боли? Но почему не обратишься к психологу? Я думаю что это не так уж и сложно будет вылечить — ожидаемо зацепился за это Шипота и мне пришлось опять искать правильные слова и немного юлить, чтобы не нарушить обязательство о неразглашении.
— Если очень коротко… Обязательства перед тайной службой запрещают мне рассказывать о том, что случилось на том раскопе. И тем более показывать в мысленных образах. Ну а так как психолог обязательно что-то из этого увидит копаясь в моём разуме… Нет желания садиться в тюрьму когда у меня только-только родилась дочка. Да и с любимой женой на несколько лет расставаться не хочется. Лучше я пару месяцев полетаю с лекциями по другим городам, а потом что-нибудь придумаем. Спустя время Ева, возможно, перестанет пугаться моих болей. Ну а сон… Наверное придётся снимать где-нибудь неподалёку квартиру чтобы отдохнуть. А потом тайная служба может быть и запрет снимет… и ли у них найдутся свои психологи… Нужно будет обязательно уточнить этот вопрос. Но это потом.
— В пустыне всё было настолько плохо? — всё же не удержал своего любопытства директор и мне пришлось, чувствуя некий внутренний барьер, установленный мастерами слома разума, который было можно и в то же время запрещено перешагивать, снова начал прощупывать границы дозволенного. Видя мои метания, глава учебного заведения явно хотел забрать свой вопрос обратно, но я просто поднял руку, без слов прося его немного потерпеть и подождать.
— Просто… Очень сложно подбирать недалёкие от правды слова. Ну а если коротко… Официальная версия врёт. Много погибших. Там был не только газ…, но и кое-что другое. Очень опасное. Большего сказать не могу. Договор о неразглашении показывает границы дозволенного — судя по эмоциям, мои слова лишь усилили любопытство собеседника. К счастью он, понимая мои ограничения, не стал терзать меня расспросами и ограничился лишь одним, самым важным для себя вопросом… о котором даже я сам почему-то не задумывался.
— Постарайся как-то ответить — видимо тоже озадачившись проблемой правильного подбора слов, Шипота подумал несколько секунд, а потом просто спросил как есть — «ЭТО» опасно для нас, для города или для страны?
— Не думал об этом… Подождите… Нужно осмыслить — честно признался я и сам задал себе похожий вопрос, только учитывая сразу оба варианта событий. Мой с ящером и тайной службы с какой-то опасной энергией способной влиять на разум. С их версией опасность стремилась к нулю, так как вся эта гадость должна была остаться в пустыне. Ну а моё чудовище… Судя по тому, что ящер пропал вместе со своим подземным домиком… скорее всего он решил закопаться и поспать в каком-то другом месте. И несмотря на всё своё безумие, вряд ли он будет целенаправленно охотиться на шеледов. Поэтому… — На каждый вариант ответ: вряд ли. Вероятность возникновения опасности минимальна и выглядит скорее как статистическая погрешность на сотые доли процента. Но есть совсем небольшой шанс того, что я что-то не учёл или не знаю.
— Это обнадёживающая новость. Благодарю за честный ответ — хозяин кабинета даже встал со своего стула и отвесил мне неглубокий поклон, показывая силу своей благодарности. А затем, сев на своё место, пообещал — Пока работай. Нужно отправить несколько посланий через дальнюю связь, чтобы кое-что уточнить. Но сегодня вечером или завтра утром я тебя обязательно вызову и обрисую примерный маршрут чтения лекций в других городах. Так что можешь не беспокоиться. На пару месяцев тебя точно займу. Ну а если ученикам будет интересно, то потом можно будет и повторить. Там будет видно.
Несколько раз многословно поблагодарив директора Шипота за помощь, я поспешил покинуть его кабинет. Сегодня у меня была всего одна лекция по «Влиянию тиксортной энергии на прогресс и историю расы» и я её провёл уже с самого утра. Поэтому можно
Глава 19
Обсудив всё ещё раз женой, я всё же решил оставить глисаду ей, чтобы она могла возить дочку в столицу к наблюдающему за её формированием доктору. Ну а сам, не видя необходимости в большой спешке, просто сел на общественный транспорт, идущий от нашего родного Кишалона в довольно близкий Хаубар, где мне предстояло провести череду лекций в нескольких университетах. Всего треть дня на медлительном пассажирском транспорте и вот я уже вселяюсь в недорогую гостиницу чтобы отдохнуть после тряской дороги. Успел уже отвыкнуть от колёсных машин и теперь отдыхал на кровати с ноющим от долгого сидения и лёгкой тряски позвоночником.
Нехотя поднявшись с ложа спустя некоторое время, нашел дежурную по этажу и, предупредив её о своих кошмарах во сне, чтобы она не пугалась, пошел в душ. За время пути конечно совсем не испачкался, но у меня всё равно было стойкое желание смыть с себя несуществующую грязь долгой дороги. И лишь после тщательной помывки, я наконец-то отправился спать, рухнув в кровать немного мокрым и прямо без одежды.
А ближе к утру следующего дня проснулся невероятно бодрым и непривычно выспавшимся. В последнее время даже после долгого сна я всё равно вставал уже немного уставшим и вялым, словно эти ненавистные кошмары понемногу вытягивали жизненную энергию и выматывали разум. А тут, будто бы стоило лишь подальше отъехать от дома или пустыни, сразу стало гораздо легче жить. Ну а в разум тут же прокралась странная мысль продать дом и вместе со своими девочками перебраться в столицу или на противоположную окраину нашей страны, поближе к морю. С работой жены конечно возникнут некоторые сложности, но можно было бы наверняка что-то придумать. И наверное придётся придумывать, если на меня и правда как-то негативно влияет эта пустыня. В любом случае, после того что там случилось и какая версия произошедшего ни была бы истинной, лучше держаться от неё подальше.
Рассматривая со всех сторон эту мысль и даже удивляясь тому, что она мне всё сильнее и сильнее нравится, я собрал брошенную как попало одежду и, раздумывая над необходимостью всё погладить, почему-то остановился у большого ростового зеркала на дверке шкафа и посмотрел на своё обнажённое тело. И лишь заглянув самому себе в глаза, наконец-то обратил внимание на отсутствие двух вещей. За полгода мучений в пустыне Кхол, моя клятва любви и вечной верности сильно поистёрлась и у меня было желание обновить выцветший текст на правой руке. Только вот сегодня оказалось что она исчезла полностью, оставив после себя лишь два вопроса «Как?» и «Когда?» это случилось. Увы, но моя память пробуксовала и осталась на том же месте, не подарив даже намёка на хоть какой-то ответ.
Ну а второй ’’пропажей’’ оказалась непонятная тревожность, упорно преследовавшая меня на протяжении всего последнего десятидневья, не желая отступаться ни на шаг. Возможно конечно что тут помог хороший сон и смена обстановки… Но такие резкие перемены всё равно показались мне крайне подозрительными и непонятными. Ну а если я что-то не понимал, в разрезе собственной жизни, то мне это сильно не нравилось.
— Пока ещё не старый — из отражения в зеркале на меня смотрел довольно крепкий мужчина, без единого намёка на старческие изменения. Ни пожелтения костей, ни изменения осанки, ни пигментных пятен, довольно мужественные черты лица и неплохо сложенная фигура. Конечно уже давно не мальчишка, но и до старика мне было пока ещё очень и очень далеко. И синие, не потерявшие своей яркости глаза лишь подтверждали это. И, стоя прямо здесь и сейчас, было совершенно непонятно, почему я считал что жизнь может окончиться куда раньше чем хотелось бы. В таком хорошим состояние наверное вполне смогу протянуть ещё целую сотню лет и завести далеко не одного ребёнка. Возможно не только и с Ими…