Проклятье Первородных
Шрифт:
– Они не понимают, что я говорю, – проводник, казалось, и сам был немного удивлен.
– Жители деревни не говорят на непальском? – Клеон не ожидал, что диалект обитателей маленькой деревушки может отличаться от языка титульной нации. Клеон еще раз внимательно посмотрел на вышедших к ним жителей.
Замотанные до самых глаз лица платками можно было объяснить постоянным ветром, но Клеон почему-то был уверен, что под платками скрываются страшные изменения на лицах местных жителей. Видны были только глаза, которые и у женщины, и у мужчины были одинаковыми. Не похожими, а именно одинаковыми.
Мельком он осмотрел сгорбленные фигуры мужчины и женщины. Возраст местных определить было совершенно невозможно. Что-то неуловимо дикое чувствовалось не только в строении черепа, но и во всей фигуре.
Длинные одеяния, неизвестно какой эпохи, скрывали тела полностью. Клеону показалось, что потертые лохмотья на самом деле скрывают не немощь, но неконтролируемую силу, и что сгибаются жители преднамеренно.
В сознании возник образ, что под ветхими одеждами столетней давности скрываются гибкие и мощные тела, намного совершеннее человеческих.
И вместе с образом пришло неконтролируемое отторжение.
Клеон помотал головой. Что не так с горами? Что за фантастические видения постоянно возникают в голове?
Он решил не обращать внимания на растущее чувство неприязни и ощущения чего-то чужеродного по отношению к местным жителям.
– Спросите у них, как далеко до «Шратет Пахадру»? – Клеон тихо сказал проводнику.
Даже без перевода можно было увидеть дикий неконтролируемый страх, возникший одновременно на лицах жителей. Мужчина натянул платок повыше, отвернулся и быстро пошел обратно в свое полуразрушенное жилище.
Женщина испуганно посмотрела на проводника и резко выкрикнула:
– Кичканди! Шратет Пахадру!
После двух коротких фраз, которые женщины выкрикнула очень громко, она также повернулась, махнула рукой по направлению к горам, показывая направление, и быстро пошла следом за мужчиной.
Клеон уже слышал имя Кичканди и знал примерное содержание легенды. Разглядывая жителей деревни Акра, он старался понять, почему внешний вид вызвал настолько странные ощущения. Почему в сознании в этот момент возник образ Анагианы, Клеон объяснить не мог. Возникший образ не был связан с тем, что он скучал или хотел увидится. Он вообще старался не думать о женщине идеальной красоты, тем более после странного видения вчерашней ночью.
Почему изуродованные неизвестными генетическими отклонениями лица и непропорциональное строение тел жителей маленькой деревушки высоко в горах вызывали отвращение и ощущение инородности, Клеон не мог объяснить.
Как и не мог понять, что могло быть общего между несколькими десятками несчастных жителей заброшенной деревни, со следами явной генетической мутации на лицах и изменениями скелета, и идеально красивой женщиной.
Образ возник из ниоткуда, и в самой глубине подсознания возникло четкое ощущение, что жители деревни и Анагиана находятся в необъяснимом с точки зрения науки родстве. Не только из-за одинаковых глаз.
Во всем облике обитателей деревни и женщиной, которую Клеон видел всего два раза, прослеживалось неуловимое, но пугающее сходство.
Кроме того,
Темно-красное платье.
Бледный цвет лица.
Густые длинные черные волосы.
Он понял, почему, когда слушал легенду от проводника, несколько раз непроизвольно вздрагивал. С первой встречи Клеона поразили слишком густые угольно-черные волосы, не сочетающиеся с бледной кожей Анагианы. Да и оба раза, когда они встречались, Анагиана была в темном красном платье.
«Обычное совпадение, – Клеон н помотал головой, понимая, что как ученый не может позволить себе погрузиться в ассоциации. – Черные волосы и красное платье. Так себе аргумент. До чего угодно можно додуматься».
Упоминание в легенде о Кичканди о страданиях женщин после насилия при родах или беременности, Клеон сознательно не пропускал в сознание. Он понятия не имел, что именно напоминали детали о мучительных родах, но знал, что ничего хорошего от подобных рассуждений не будет. Плещущийся в самом низу позвоночника ледяной ужас от возможных предположений, с учетом того, что пропавшим девочкам было по двенадцать лет, он тщательно подавлял.
Жительница деревни слишком быстро ушла, но Клеон успел посмотреть, куда она показала рукой. Он невольно вздрогнул.
Разумом он понимал, что находится у самых высоких непальских гор и его родной город в тысячах километрах. Но возникшее ощущение было идентичным, которое он испытывал рядом с Темным озером в своем родном городе. В нескольких сотнях метров от них в месте, куда указала жительница деревни, плотным кругом стояли стометровые черные скалы.
Причем он мог поклясться, что раньше этих скал не было видно.
Клеон понял, что не все горы рядом с деревушкой, но только скопление стометровых гладких скал и называли «Шратет Пахадру», Проклятые горы.
– Господи, что это такое? – Клеон смотрел на странные стометровые черные скалы, невероятно гладкие, словно отполированные.
В сознании возникла прочная ассоциация с Темным озером, окруженном стометровыми невероятно гладкими базальтовыми скалами в его родном городе.
Слишком много ассоциаций. Слишком много похожих людей и объектов. Мрачное предчувствие прокрадывалось от самого низа живота к горлу, но Клеон решил не обращать на это внимания. Он встряхнул головой, понимая, что в научные экспедиции вложено много денег и результаты должны быть получены.
Потом Клеон и сам не мог объяснить, почему он решил идти к скалам. Наверное, по той же причине, по которой однажды, когда ему было двенадцать лет, зашел темным зимним вечером в ледяные воды Темного озера. Выжил он тогда чудом, и до сих пор не знал, что делал ночью в кругу мрачных скал.
– Никто дальше не пойдет, – в голосе проводника явно читался страх, рабочие же пятились назад, обратно к месту стоянки.
– Я не могу пойти туда один, – Клеон пытался говорить убедительно. – Кто-то должен нести вещи. Там возможно понадобятся работы по раскопкам, скорее всего там можно будет найти останки древних захоронений.