Проклятье Первородных
Шрифт:
Плохо получалось. Перед глазами стояла не до конца собранный образ (слава Богу!). Черный блеск, освещающий все места внутри громадных базальтовых блоков, представлял собой миллионы мельчайших молекул, притягивающихся друг к другу неизмеримой концентрацией и волей.
– Тебе не справится с ними, – при звуке глубокого голоса Клеон уже в которой раз подумал, что сердце однажды не выдержит потрясений.
На удивление он почувствовал облегчение, как будто среди разверзшейся преисподней услышал хотя бы немного знакомый голос.
– Анагиана! – Клеон резко встал
– Клеон! Уходи! Просто уходи! Тебе нельзя знать все это, они все равно тебя найдут. – Голос звучал печально, но с явным оттенком сожаления.
– Кто найдет? Зачем? Анагиана, где ты находишься? – Клеон смотрел по сторонам, пытаясь понять, где находится женщина.
Странно, в этот раз он вспомнил четкий образ. Только не тот, когда первый раз встретил нереально красивую женщину в кафе, и не тот, когда на крыше старого здания неожиданно почувствовал дикую головную боль.
Клеон вспомнил, как они шли по его родной улице между еще замерзшими высокими деревьями, и Анагиана сказала, что видит сходящиеся верхушки зеленых деревьев. Вспомнил, как потеплел ее голос, когда Клеон рассказывал, как в детстве солнечный свет, проникающий сквозь смыкающиеся верхушки деревьев, позволял ему мечтать, что он идет по дороге в волшебное царство.
Вспомнил необъяснимое теплое чувство, пронзившее все тело, когда Анагиана коснулась его волос. И помнил не черные растянутые глаза, заполненные маслянистым блеском, а посветлевшие глаза испуганной девочки, которые видел всего один раз, когда они шли под кронами замерзших деревьев.
– Не подходи к проходам! – В голосе женщины зазвенела мощная тревога. – Не иди к центру! Никогда не проходи через врата!
– Анагиана! Ты где? Я тебя не вижу. – Клеон предпринял последнюю попытку понять, где стоит женщина.
От дикого утробного рева, от которого задрожало нижнее основание, Клеон чуть не выронил фонарь. Казалось, что в агонизирующем стоне он слышит голоса миллионов неведомых существ. Голоса. Смешно. Назвать разрывающий барабанные перепонки рев голосом нельзя даже с большой натяжкой.
Клеон с трудом устоял на ногах. Нижнее основание вибрировало все сильнее и от неописуемого ужаса заледенело все внутри.
Рассеянный черный свет заметался более густыми полосами, и Клеон не хотел даже представлять, что может произойти, когда свет соберется.
Он помотал головой, всеми силами убеждая себя, что в уникальной атмосфере подземных испарений страдает от оптической иллюзии.
Клеон не стал больше звать Анагиану, понимая, что скорее всего кроме оптических иллюзий страдал и слуховыми галлюцинациями.
– Я видел Анагиану в других поездках, – говорил сам себе Клеон, чтобы немного успокоиться. – Она и тогда пыталась предупредить не подходить к проходам, чтобы это ни было. Вот я и нафантазировал себе предупреждение. Хотя, может и первые два раза я все это придумал.
Даже самого себя убедить плохо получалось. Мозг не справлялся с объяснением происходящего,
Шел он к центру по инерции. Несмотря на постоянные предупреждения Анагианы не подходить к проходам, именно туда он и направлялся.
Клеон смотрел прямо под ноги, словно физически сопротивляясь тому, что скоро увидит. Но как бы он внутренне ни готовился, к присутствию объектов, выстроенных инородным могущественным разумом, привыкнуть невозможно.
Он невольно остановился, когда услышал такой же шум, который слышал на выходе из пустой деревни. Шум был громче, но ледяной ужас, сжавший горло, возник не из-за громкости. Стук мелких черных частиц даже с учетом дикости происходящего и нарастающей скоростью, можно было как-то перенести. К стуку кристаллических частиц присоединялся другой звук. И он не хотел знать, что или кто может производить подобные хлюпающие, чавкающие звуки.
Клеон поднял глаза и застывшим взглядом смотрел на возвышающееся на три метра круглое образование, примерно три метра в диаметре, состоящее из бешено вырывающегося из воронки черного песка. Через силу он заставил себя всмотреться в волны песка, на огромной скорости, вырывающиеся из прохода.
– Боже мой, это не песок! – Клеон сказал громко только для того, чтобы знакомым звучанием человеческого голоса перерыть чужеродность стука.
Расширившимся глазами Клеон смотрел на поднимающийся высоко вверх стол черного вещества. Это был не песок. Мельчайшие частицы базальта, на дикой скорости перемешивались друг с другом, издавая скрипящий стук.
Столб крутящегося измельченного базальта поднимался все выше, и рвался к самому верху стометровых черных зеркальных скал. Смотреть на столб было невозможно не только по причине бешеной скорости.
Направление движения. Все двигалось вверх, вниз, влево и вправо одновременно. Просто надругательство над всеми законами земной физики.
Направления просто не было. Даже слово «хаотичность» не объясняло процесс метания, смешения, перемещения и взлета черных осколков.
– Да что же это такое? Как такое может быть? – Мозг не мог контролировать цепенящий животный страх, сковавший позвоночник. В срывающемся крике четко звучала паника, которая не поддавалась контролю.
Черные базальтовые частицы в бешеном неземном движении были не единственными компонентами поднимающегося столба. Между блестящими частицами прорывались более густые маслянистые полосы.
Живые. Пульсирующие, движущиеся громадные отростки живой плоти.
Ничего сказать Клеон уже не мог. Только обрывками в застывшем от дикого ужаса мозге всплывали картины первых двух мест экспедиций.
В первом месте в высоких горах, внутри черных зеркальных глыб он видел двухметровый плотный столб серого ядовитого дыма. В тот момент, скованный ужасом, он просто не обратил внимания на мелькавшие гигантские угольные полосы. Или старательно не пропускал в мозг то, что видел.