Проклятье Первородных
Шрифт:
Клеон усмехнулся. Гениальный мозг работал очень странно. Одна часть сознания делала все, чтобы убедить в обыденности происходящего. Другая часть выдвигала десятки контраргументов, почему даже сверхсекретные генетические эксперименты в этом случае не подходят для объяснения.
Догадка о том, куда каждый раз пропадают девочки уже возникла, но мозг наотрез отказывался обрабатывать поступившую информацию.
Не хотел он смотреть на гладкие зеркальные блоки… Он уже знал, что увидит. Тысячи несуществующих в знакомой реальности форм вращались, как в бешеном калейдоскопе, скрепленные
Клеон снова вспомнил цитаты о том, как находили древние гигантские города, построенные по законам неведомой человечеству архитектуры. Базальт. Черный базальт был единственным материалом конструкций, которые являлись доказательством чудовищного издевательства над земными формами.
– Теперь я точно могу сказать, что уничтожают они следы существования заброшенных поселений, но не самих обитателей, – пробормотал Клеон, пытаясь оторваться от потемневшего песка.
Он просто застыл, не в силах справиться с парализующим страхом. Остановился в ужасе он не от того, что все базальтовые куски соединялись зловонной черной жижей, являющейся жидкой формой первородной материи. Все-таки он видел это уже четвертый раз. Здесь на песке он четко видел черные маслянистые полосы. Ведущие не к скалам, но от них, к потемневшей воде.
Он замер, слушая бешеный стук собственного сердца.
– Вот как они выходят… Они не только выходят, точно также они и заходят обратно… к проходам… в самую глубь…, – прошептал Клеон, просто, чтобы услышать какой-нибудь другой звук, кроме шелеста черных волн.
Вглубь чего? Этого он тоже знать не хотел. Если бы можно было остановить движение мыслей и запретить выстраивать логические цепочки.
Проходы. Которые он видел выступающими из земли в каждом месте. Напоминающие гигантские круглые колодцы. Клеон сцепил зубы только, чтобы не думать о растекающейся до густой жидкости неизвестной формы материи и собирающейся обратно. Не имеющей формы, но умеющей принимать любую форму. Он медленно шел по следам маслянистых полос, ведущих к воде. От скал.
Не увидел, скорее почувствовал чужое присутствие.
– Анагиана?
Глава 25. Первородный обряд
В этот раз Клеон был совершенно уверен, что видит не призрак. У самой кромки воды стояла идеальной красоты женщина все в том же темно-красном, почти бордовом платье и с грустью смотрела черными глазами.
– Анагиана! Откуда ты здесь взялась? – Клеон понимал, что вопрос звучит глупо, но завести обычную светскую беседу на заброшенном берегу не получалось. – Что ты тут делаешь?
– Я же просила тебя не подходить к проходам, Клеон, – Анагиана говорила медленно, смотря в безбрежную даль неспокойного океана. – Тебе не победить. Их слишком много. И они сделают все, чтобы ты однажды не выбрался.
– Да кто они? Откуда ты знаешь про проходы? – Клеон все-таки сорвался, в голосе четко послышались панические нотки. – Почему в каждой поездке ты говоришь не подходить к каким-то проходам. Я помню только стометровые черные блоки, потом не могу вспомнить, ни где я был, ни что видел. Ты можешь объяснить наконец, что происходит?
– Ты не пройдешь к четвертому
– Что за проходами, Анагиана? Почему все сразу уничтожается, и я не могу собрать никаких доказательств? Почему за мной по пятам следуют агенты самого засекреченного подразделения безопасности? Что это все значит?
Анагиана медленно подошла к Клеону и посмотрела прямо в глаза.
Многое изменилось после встречи со светлоглазым мужчиной. Теперь она знала, где находится сердце. Увеличивающийся пульс сигнализировал не об опасности. Блаженство. Вот что это такое. Неописуемое, непередаваемое счастье стоять рядом с человеком, от которого тепло горячими волнами разливалось по всему телу. Странное болезненное и одновременно приятное состояние.
Она улыбнулась. Как же сильно она хотела еще раз посмотреть в кристальные серые глаза. Дотронуться до светлых, немного мокрых и спутанных волос. Прижаться к теплому сильному телу. И забыть обо всем.
Анагиана подняла руку, и провела рукой по волосам Клеона, спадавшими на плечи. Непроизвольно Клеон посмотрел на руку и вспомнил, что было неестественным в поведении соседа по самолету. Мужчина тщательно скрывал руки, но, когда поправлял подушку под головой, Клеон мельком заметил, что мизинец правой руки имел четыре фаланги, а не три, как обычно.
И вот сейчас. Он четко видел четвертую фалангу на мизинце руки женщины, отличающейся неописуемой красотой. Какова вероятность того, что у незнакомых людей с разных континентов будет одно отклонение?
Клеон пристально посмотрел ей прямо в глаза.
Наверное, любой мужчина отдал бы жизнь, чтобы пережить неописуемое наслаждение с такой женщиной на берегу океана. Обнять совершенное гибкое тело и почувствовать, как сквозь пальцы просачиваются длинные, ставшие гладкими волосы. Поймать ритм вселенной, забыться и не думать ни о чем.
Только не Клеон. Мозг гениального ученого всегда опережал эмоции. Разрозненные части мозаики в бешеном ритме складывались в голове, и возможность получения новой информации, конечно, перевесила чувства.
– Анагиана. Я должен знать. Понимаешь, я не могу по-другому. Я хочу знать, что происходит. – Тихо сказал Клеон. – Откуда ты знаешь про проходы? Ты участвовала в экспериментах? Это какая-то организация?
Впервые он увидел на лице женщины улыбку. Человеческую. Она многое вспомнила с момента их последней встречи. Вспомнила, что такое радость и что такое беспредельная грусть. Улыбка была очень грустной.
– Организация… Эксперименты… – Она словно повторяла новые слова, однако улыбка становилась все печальней. – Нет. Неправильные слова.
– Что тогда? Что это за странные скалы, стоящие ровным кругом? Почему на каждом месте сжигают дотла деревни? Кто в них живет? – Клеон говорил все громче, пытаясь не сорваться на крик. – Зачем убивают всех, кто подходит к поселениям? Что это за проходы и почему я ничего о них не помню?
– Клеон, ты и правда хочешь знать, что происходит? – Анагиана посмотрела потемневшими глазами на неспокойные воды океана, потом снова повернулась и посмотрела прямо ему в глаза.