Проклятье Солнечного короля

Ильина Ольга Александровна

— Да уж, это проблема. И еще магия эта… не думал, что ты так просто смиришься.

— С недавних пор я начинаю пересматривать свое отношение к магии. В конце концов, она спасла Дэйтона.

— Кстати, ты в курсе, что наш мальчик тоже не равнодушен к прекрасной леди Аскот?

— Вот как?

— Он только о ней и говорит, даже стихи какие-то сочинил.

Андре еще что-то говорил о внезапно возникшей дружбе Мэл и Дэйтона, а Александр думал о предстоящем обеде у графа. Что все-таки ему нужно? Убедиться, что между ним и его подопечной ничего нет? Или наоборот? Подготовил ловушку? Для кого? Для него или для

Мэл?

На самом деле, он искал способ отказаться от сомнительной встречи, но ему было любопытно. Возможно, это могло бы помочь ему решить свои, внутренние проблемы. Именно поэтому он принял приглашение.

Особняк графа был расположен всего в миле от дома Мэл. Граф встречал его на пороге, как самого дорогого гостя. Они встречались однажды на одном из местных приемов, на которые его зазывали многочисленные знатные семейства. Чтобы сохранить легенду, он вынужден был на них пойти, слушать восторженные речи о нем, терпеть весьма откровенные ухаживания дам, граничащих с навязыванием, все это он так часто наблюдал при дворе, разве что, все-таки короля и знать отделяла граница статуса, что было совершенно не возможно в роли капитана. А еще, он глупо надеялся встретить здесь Мэл, но очень скоро стало понятно, что у леди Аскот находятся занятия поинтересней, и тысячи предлогов, чтобы не посещать светские мероприятия не обидев хозяев. Впрочем, это было бы невозможно. Слишком многие были обязаны ей если не жизнью, то здоровью кого-нибудь из близких.

Александру было любопытно увидеть, так сказать, вблизи того, кто почему-то посчитал себя вправе распоряжаться судьбой его любимой. Граф не был стар, лет на десять младше его самого, он был довольно хорош собой, умен, проницателен, хладнокровен, и мог бы составить хорошую партию для Мэл, если бы не одна деталь — полное отсутствие благородства. Возможно, этот человек даже не знал что это такое. Другому бы, облеченному меньшей властью, и менее значимым титулом это было бы простительно, но не тому, кто представляет в регионе короля. А вот его супруга, произвела на него двоякое впечатление — с одной стороны спокойная и тихая, с другой совершенно закрытая. Казалось, она полностью подчинена мужу и давно смирилась с его равнодушием к ней, но в какие-то моменты Александр замечал, что это лишь притворство, что в ней все еще живет гордость.

Самого графа тоже весьма интриговал загадочный и блистательный капитан Кросс. Казалось, он состоял из сплошных сплетен и слухов, которые графу не терпелось развенчать. Во многом здесь играло роль любопытство, но была и другая причина заставляющая искать встречи — граф знал, что капитан проявлял подозрительный интерес к Мэл. Расспросы в городе, тот факт, что она лечила то ли его племянника, то ли сына, то ли еще кого, но главное, слухи о том, что капитан был в Бекасе в тот самый момент, когда там была Мэл, и странное исчезновение нанятых им людей, заставляли раздраженно передергивать плечами. Все это не просто так. И сегодня, он надеялся выяснить это, если не у самого капитана, то по его реакции.

При ближайшем рассмотрении Кросс оказался совсем не таким, как граф предполагал. Даже побывав на приеме у Морисов, где присутствовал этот полукровка в компании своего странного неотесанного помощника, он не заметил в нем того, что видел сейчас — превосходство. Все в нем источало превосходство, от взгляда, до походки

или поворота головы, обращения со слугами или леди Витторией. Казалось, не он, а сам граф гость в своем собственном доме. Невольно хотелось признать за ним это право, покориться ему. Граф списал свои ощущения на способности полукровок, однако, это не могло не вызывать уважения и даже восхищения. Давненько он не встречал столь сильных и волевых противников, а иначе, как противника, он его воспринимать больше не мог.

Граф намеренно привел своего гостя в кабинет, где на стене висел большой портрет Мэл. Хотел проверить реакцию, но ничего, кроме легкого любопытства в лице капитана не заметил.

— У вас прекрасный вкус, — заметил Александр и уселся в предложенное кресло. — Очень натуральный портрет.

— Как? Вы знакомы с моей подопечной? — притворно удивился граф.

— Да, она ухаживала за одним из моих людей пострадавших при шторме.

— Да, Мэл — сама доброта, — процедил граф, на мгновение, растеряв свое самообладание. Слишком невозмутимым и спокойным казался капитан.

— А при каких обстоятельствах вы стали ее опекуном? — полюбопытствовал гость.

— О, это очень печальная история. Мы, с Бертраном, отцом Мэл, были компаньонами много лет. Поэтому, когда произошел пожар, в котором и погибли лорд и леди Аскот, я счел своим долгом позаботиться о сиротах.

— Как благородно с вашей стороны. И все же воспитание детей требует не только больших душевных сил, но и времени. Уверен, вы с облегчением отпустите ее и ее брата, когда девушке исполнится двадцать один.

— Напротив, для меня это опекунство стало благословением богов. Ведь если бы не этот трагический случай, я никогда бы не узнал, какой бриллиант попал мне в руки.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что я намерен жениться на леди Аскот в самом ближайшем времени.

— Но, насколько я знаю, вы уже женаты.

— Это простая формальность. Я давно уже получил разрешение о разводе за подписью короля, но только не успел воспользоваться им.

«Нелепость, — подумал тогда Александр — Это ж надо, моя подпись фактически развязала графу руки».

— И леди Аскот согласна?

— Мэл достаточно умна и благоразумна, чтобы понять и осознать всю искренность моих чувств к ней.

— Для вас возможно, но другие, те, кто не слишком хорошо знают леди Аскот могут подумать, что вы воспользовались своим положением опекуна. Вас это не смущает?

— Вы тоже так думаете?

— Я только предполагаю, граф. В конце концов, наше недолгое знакомство не позволяет мне правильно оценить ситуацию.

— И все же, я ценю ваше мнение. Впрочем, вряд ли кто-то усомнится в моих намерениях. Я никогда не скрывал, что люблю Мэл.

— Даже так? — хмыкнул мужчина. — Какие громкие слова.

— А почему нет? Разве вы, капитан, никогда никого не любили? Разве и вас не тронула доброта и невинность моей подопечной?

— Не настолько, чтобы я мог помешать вашим планам, мой друг. Я капитан и обручен с морем, а женщины… боюсь иногда, они становятся только помехой, — ответил Александр, не сразу заметив, как неуловимо переменилось лицо его визави. Пока на губах не появилась победная усмешка. «Мэл» — догадался он и мысленно простонал, прежде чем обернуться. — «Неужели это было подстроено, или все же чудовищная случайность?».