Проклятье Солнечного короля
Шрифт:
Она хотела еще что-то сказать, но посмотрела на него и промолчала. Сегодня было слишком много неожиданных открытий, которые вымотали ее, заставили сомневаться даже в себе и делать глупости. А ведь единственный с кем она хотела и должна была поговорить — это ее муж, человек, задолжавший ей ответы.
Он пришел через час, когда она уже успокоилась. Вошел в комнату на цыпочках, ожидая, что она еще спит, хотел пробраться в постель, поцеловать ее, сонную и продолжить с того самого момента, где они закончили вчера. Но она не спала, кровать
— Что-то случилось?
— Ты мне скажи.
— Сказать что?
— Что это такое?
Он посмотрел на непонятно откуда взявшийся в ее руках браслет, о котором он и думать забыл, затем перевел взгляд на нее и понял: «Она знает». Помрачнел, тяжело сел на кровать, где еще недавно он был так счастлив, и уставился куда-то в пустоту.
— Это браслет, который Маргарет Колвейн подарила Солнечному королю.
— И как он оказался у тебя? — напряженно спросила она.
— Ты знаешь.
Мэл глубоко вздохнула, на нее вдруг словно навалилась огромная стотонная глыба.
— Я не просила…
— А что бы изменилось, если бы я сказал? — зло бросил он. — Ты бы разлюбила меня?
— Я не просила всего этого…
— Единственная во всем мире, — почти расхохотался он. — Я полюбил женщину, единственную во всем Арвитане, которая не хотела бы быть женой Солнечного короля. Но ты стала ею.
— Я не просила… — выдохнула она, а затем не менее обвиняющее посмотрела на него, — ты знал, знал, что моя мать говорила о тебе. Богиня, она же о тебе говорила! Всегда, даже на смертном одре она предупреждала меня…
— Неужели ты думаешь, что когда-нибудь я смогу причинить тебе вред?
— Но ты боялся этого, ты сам говорил это Андре…
— Подслушивала?
— Я тебя искала, а ты не почувствовал, наверное, потому что был слишком увлечен, убеждая друга, что я не должна ничего знать. И как долго ты собирался скрывать? О, Пресветлая, да я же не первая. Сколько у тебя их было? Четыре? Я четвертая.
— Ты — единственная. Я никогда их не любил.
— А они? Они наверняка тебя любили?
— Мы спорим о мертвых? Мы серьезно спорим о мертвых?
— А о чем нам еще спорить? О том, что ты лгал мне? О том, что обманом заставил выйти замуж? О том, что я теперь какая-то чертова королева? Я не хочу быть никакой королевой. Ведь можно же как-то отказаться, расторгнуть этот нелепый брак…
— Нелепый брак?! — взревел Александр, и вдруг стал таким страшным, таким пугающе страшным, что она закрыла лицо руками, хотела заткнуть еще уши, и сердце и душу. — Я никогда не позволю тебе уйти, слышишь? Никогда!
Это было чудовищно. Чудовищный разговор, чудовищное непонимание и пропасть, огромная пропасть, которая вдруг возникла между ними. Как так случилось? Ведь они оба еще недавно были так счастливы, вчера, в этой самой комнате она ощущала себя самой счастливой на свете, а сегодня самой несчастной. Но хуже всего, что он не пришел ночевать. Зато приходили по очереди Мэдди, Уилл, Андре, но она не хотела никого видеть. Всю ночь она ходила из угла в угол, пытаясь примириться с собой, с ним, со своим положением и никак не
Всю следующую неделю они оба и не жили вовсе. Александр приходил к ее двери, сидел на полу до рассвета и был не в силах войти. Ему казалось, что все разрушено, что он сам, своим гневом, несдержанностью все разрушил. Она испугалась, закрылась, и теперь даже не смотрела на него. Впрочем, встречались они тоже не часто. Она предпочитала и завтракать, и обедать и ужинать в своей каюте, или у Мэдди, иногда у Уилла, а ему доставалась только ночь, когда он мог приходить к каюте, иногда чувствовать ее и надеяться, что когда-нибудь она ему откроет.
А Мэл надеялась, что он войдет. Сидела также на полу, чувствуя, что он за дверью и просто надеялась.
— И до каких пор будет продолжаться это противостояние? — спросила Мадлен, когда они сидели на палубе и смотрели на закат, неожиданно прекрасный и красочный. — Ты хандришь, он ходит — мрачнее тучи. Я понимаю, он обманул тебя и все такое, но Мэл… ты — просто дура, если из-за какой-то ерунды отказываться от любви.
— Ерунды?! — воскликнула Мэл. — Ты называешь корону на голове моего мужа ерундой?
— И что? От того, что он не капитан ты стала любить его меньше?
— Дело не в этом. Мэдди, ну какая из меня королева? А? И потом это обещание, ведь не зря мама, умирая, вытребовала с меня обещание.
— Да ну, — фыркнула подруга. — Мы же сами с тобой смеялись над всей этой чушью о пророчествах и предчувствиях.
— А что, если все правда?
— Тогда брось его.
— Что?
— Что слышала. Брось его, если он тебе не нужен. Уверена, любая другая будет счастлива согреть его одинокие ночи.
— Знаешь что?! — разозлилась девушка. — Он — мой муж.
— Да? Только ты ведешь себя сейчас совсем не как жена.
— Миледи, — Андре прервал их бурную беседу, грозящую перерасти в ссору, в самый подходящий момент. — Капитан просит вас обеих спуститься к себе. Боюсь, что будет шторм.
— Шторм? — напряглись девушки.
— Боюсь, что красивый закат не всегда сулит добро.
— Боги, это путешествие меня доконает. Я зеленею от малейшей качки, и с ужасом представляю, что будет в шторм, — простонала Мэдди и поднялась. Мэл хотела пойти с ней, но Андре остановил ее.
— Капитан просил вас не покидать каюты вечером.
— Вы хотели сказать — король? — фыркнула она, все еще раздраженная словами подруги.
— Я знаю, что он вам сказал.
— Скорее я сама поняла, иначе бы так и жила, не зная, что за человек называется моим мужем, — язвительно ответила она.
— А разве это плохо?
— Что именно?
— Не знать. Да и разве ваши чувства к нему изменились? Что капитан, что король, это всего лишь статус, шелуха, важен сам человек. Ведь он сам принял вас такой, какая вы есть. А ведь он ненавидит магов.