Проклятие Аримана, Маг
Шрифт:
– Во-первых, нам надо срочно на тот берег. А во-вторых, мы должны передать ему привет от его старой знакомой, которая, со своей стороны, поддерживает нашу просьбу о переправе... И раненый у нас...– неожиданно добавил я совершенно другим тоном, кивнув на кота.
– От какой такой знакомой?..– спросил наш недоверчивый собеседник и сделал еще шаг назад.
Я чуть присел, и догадливый Данила вытащил из кармана моей рубашки металлическую бусину Ясы. Зажав ее в кулаке, Данила двинулся к мужику, не обращая внимания на намокающие ноги.
Разглядев
– Как думает благородный господин, могу я взять себе лошадь апостола Пипа? Как я понимаю, вам она не нужна, да и ему тоже...
И он с надеждой посмотрел мне в лицо.
– Я совершенно не против, но поостерегись... Если кто-то сообщит Единому-Сущему, что ты забрал лошадь апостола, как бы тебе это приобретение не вышло боком.
– Он лукаво скосил глаза, и я понял, что ему известно средство отвести от себя эти гнусные подозрения. Скорее всего пропажу лошади он просто свалит на нас. "Ну и пусть, - додумалось мне, - хороший человек попользуется..."
Не успели мы покинуть лодку, как Гарон тронулся в обратный путь, предвкушая, по-видимому, неплохую поживу на поле битвы. Не считая лошади. Ну что ж, поле битвы обычно достается мародерам.
Мы двинулись прочь от Нароны. Шагали быстро и молча. Было не до разговоров. Все думали только об одном. И эти мысли еще больше нас объединяли. Широкая тропа, начинавшаяся прямо у места нашей высадки, тянулась через холмистую равнину, покрытую лугами и болотцами, среди которых попадались небольшие рощицы и заросшие кустарником пустоши.
Вскоре, перевалив через вершину очередного холма, мы увидели у его подножия небольшие домики окраины города, оказавшегося искомым Гавлем и представлявшегося, по сравнению с оставшимся позади Лостом, и значительно более крупным, и гораздо более привлекательным. Гномы шагали уверенно и, похоже, хорошо знали, куда надо держать путь. Еще через полчаса мы остановились у свежепокрашенного в бело-голубые цвета двухэтажного здания, и Зопин, быстро взбежав по ступеням широкого крыльца, рванул на себя высокую остекленную дверь.
Мы вошли через небольшой тамбур в просторную светлую комнату со стульями, расставленными по стенам, и большим столом посредине. В дверь с противоположной стороны комнаты тут же вошла пожилая женщина в темно-синем длинном и глухом халате и такой же
– Я слушаю вас, благородные господа. Кто из вас нездоров?
Опин шагнул ей навстречу и сурово проговорил:
– Тетенька, нам нужен ваш самый хороший лекарь! Наш товарищ нуждается в хорошем лечении...– Он мотнул головой в сторону стола, на котором я уложил сверток с Ванькой.– И побыстрее...
– Но позвольте, это же кошка!..– воскликнула "тетенька", увидев черную усатую морду с закрытыми глазами и нервно подергивающимися ушами, показавшуюся из-под лоскутьев плаща.
– Не кошка, а кот!– неожиданно заорал Зопин.– И это отнюдь не означает, что он должен остаться без помощи!..
Женщина нервно оглядела нашу компанию, и тут ее взгляд остановился на Даниле. Ее глаза расширились, и она буквально вылетела из комнаты. Через несколько секунд в ее сопровождении в комнату вбежал седой, невысокий старичок в таком же темно-синем халате и шапочке. Не успел он сказать и слова, как вперед шагнул Данила и не по-детски суровым голосом проговорил:
– Я надеюсь, ты достаточно опытный лекарь, чтобы оказать необходимую помощь сопровождающему меня боевому коту. Если ты поставишь его на... лапы, мой отец будет тебе благодарен...
При этом он пристально уставился на старичка. Тот молча подскочил к столу, внимательно оглядел Ваньку, не прикасаясь к нему, и ошарашенно повернулся в сторону Данилы.
– Но, принц, это же истинный кот, а я пользую только людей...– Было видно, что старик совершенно растерян.
– Ты хочешь сказать, что не в состоянии залечить его лапу?..
Данила задал вопрос таким тоном, что я невольно бросил на него удивленный взгляд и почувствовал потребность выпрямиться перед ним и склонить голову в церемонном поклоне. На старичка же тон, которым разговаривал с ним Данила, произвел совершенно убийственное воздействие. Он повернулся к сопровождавшей его женщине и приказал:
– Пациента... немедленно в операционную. Туда же помощника Капа, он лучше всех заговаривает боль, и помощницу Лату... Приготовьте угловую комнату на втором этаже...– И, повернувшись к Даниле, добавил: - Я постараюсь сделать все возможное, принц! Если вы сможете зайти завтра утром, я доложу состояние больного...
– Мы дождемся здесь окончания операции...– сурово бросил Данила. Оба гнома и я как по команде двинулись к стене комнаты и заняли стулья.
– В таком случае, принц, поскольку ждать придется довольно долго, позволь предложить тебе и твоим людям ужин...
Данила утвердительно кивнул и уселся на стул рядом со мной. Старик аккуратно, я бы даже сказал - нежно, подхватил сверток с Ванькой и быстро ушел в глубь здания в сопровождении своей помощницы. Но мы недолго оставались одни. В комнату вошла молодая девица, наряженная в уже знакомые халат и косынку, сделала реверанс в сторону Данилы и, не обращая на остальных внимания, заявила: