Проклятие Аскаила

Троцкий Иван

Блэкхард замолчал, ожидая реакцию баронессы на его слова, но та лишь снова фыркнула и поспешила втянуть почти несуществующую из-за второго подбородка шею в балахон, спасаясь от холода. Ривер было одним из самых южных баронств Аренола, но все же оно находилось на севере, и в конце лета, перед самой осенью, здесь уже стояла холодная погода. Постоянно лили холодные дожди, которые утром и вечером превращались в снег, а воздух был настолько холодный, что люди были вынуждены носить несколько слоев одежды, чтобы не простудиться или не замерзнуть до смерти.

– Делай, что хочешь Блэкхард,

но скорые похороны не должны сорваться. Помни это, иначе ты не получишь ни монеты из того, что должно быть твоей наградой.

– У меня хорошая память, - ответил великан, скрестив руки за спиной. Это было привычкой скьярлов, которую вырабатывали в них во время обучения при каждом утреннем построении. Если охотники должны были держать руки плотно прижатыми к бокам, то убийцы чудовищ прятали их за спину и гордо выпячивали грудь вперед. Алекс не мог смотреть на это действие без улыбки, и каждый раз вспоминал, что исток этой традиции кроется в уродстве основателя ордена, который таким образом прятал от нанимателей отсутствие двух пальцев.

– Но прошу заметить, что моя задача разобраться с трупоедами, которые засели в склепе, - Продолжил говорить Блэкхард. – Если ваши люди не успеют убрать трупы чудовищ или не приукрасят место для погребения, это будет уже не моя вина. Я убиваю монстров, а не организую похороны.

– Заканчивай болтать, Блэкхард, - произнес Алекс и подошел к массивным воротам склепа. Замка на них не было - либо его сорвали мародеры, либо во времена основания Ривера люди были гораздо добрее и доверчивее, чем сейчас, и не стремились делать пристанища костей своей семьи неприступными.

– Идем? – Спросил он, положив руку на дверь и приготовившись толкнуть ее. – Нам еще многое нужно сделать до заката.

Скьярл в последний раз посмотрел на баронессу, перевел взгляд на беззубого старика, с надеждой смотрящего на Блэкхарда, кивнул им обоим, снял с пояса второй серп и подошел к Алексу.

– Пошли, - сказал он и помог охотнику открыть ворота. Железные двери сильно заскрипели - словно ужасное существо, живущее в недрах земли, завывало от голода и боли - слегка покачнулись, не в силах выгнать плесень из узких петель, но все же поддались силе борцов с нечистью и открылись.

Друзья переглянулись, по их лицам пробежала азартная улыбка, сделали шаг в пустоту, затем второй, вступили на старую, поврежденную временем лестницу, спустились под землю примерно на половину своего роста, и только после этого руны на их оружии почти одинаково засветились теплым голубым светом. Разница была лишь в том, что охотники были более искусны в плетении рун, и меч Алекса светился чуть ярче, чем боевые серпы Блэкхарда.

Они успели пройти в полном спокойствии несколько метров, когда лишь неуверенные шаги Алекса и топот огромных ног Блэкхарда нарушали могильную тишину, однако стоило борцам с нечистью завернуть за угол, как на них тут же набросились порождения тьмы.

Три трупоеда: два гуля – почти полностью осыпанные костяными крючками и имевшие длинные и острые, как лезвие меча охотника, зубы - и один упырь. Мерзкий, покрытый зеленоватой блестящей при свете рун слизи, упырь, передвигавшийся в отличие от своих меньших братьев

на двух ногах и размахивающий перед собой огромным трубкообразным языком.

Алекс никогда не занимался работой скьярла в серьез, но тем не менее знал, что этот язык и есть основной рот их противника, которым трупоед раскалывает кости своей жертвы и высасывает костный мозг. Язык полый внутри, а на самом его конце есть небольшое жало, которое он использует как оружие и инструмент во время поиска своей еды.

Гули мгновенно прыгнули на стены и поползли к потолку. Упырь выбросил перед собой язык, обнажил свои огромные когти и бросился на скьярла. Он орудовал языком, словно воин южных султанатов своим привязанным к веревке лезвием, и пытался ударить по самым слабым местам стоявшего напротив него Блэкхарда.

Скьярл легко увернулся от первой атаки, отпрыгнув в сторону, ушел от второй и с удивительной скоростью ударил серпом по полутораметровой трубке языка. Лишившись своего оружия, чудовище зарычало и отчаянно бросилось на Блэкхарда, но тот лишь снова отошел в сторону и ударил по ногам и шее зверя. Лезвие легко преодолело кости и гнилое мясо монстра и отделило голову вместе с ногами ниже колен от основного тела.

Блэкхард довольно улыбнулся, по-детски радуясь очередной победе и в следующее мгновение почувствовал сильный удар в бок. Его что-то повалило на землю, и скьярл уже приготовился быть разорванным в клочья из-за своей ошибки, как увидел, что его друг лежал рядом с ним, а на его клинке барахтался, извиваясь в агонии, один из позабытых Блэкхардом гулей. Он крепче взялся за рукоять своих серпов, вскочил на ноги, взмахнул оружием и помог Алексу разобраться с монстром.

Вовремя.

Оставшийся гуль истошно завыл, стоя на том месте, где несколько секунд назад находился охотник, и мгновенно набросился на Блэкхарда. Инстинкты не подвели своего хозяина, заставив огромное тело скьярла отпрыгнуть в сторону, напасть на гуля и отделить голову еще одного монстра от его безобразного тела.

– Теряешь форму, Блэкхард, - медленно хлопая, оценил охотник работу скьярла. – Еще год назад ты мог в одиночку разделаться и с полудюжиной трупоедов.

Охотник перестал хлопать и нагнулся над упырем. Это был первый раз, когда Алекс встретился с подобным видом трупоедов, и он фальшиво морщась внимательно оглядывал труп чудовища. Большую часть своего внимания он уделил его голове, а точнее рту и глазам. Они были вполне человеческими, если не считать длинных деформированных клыков и вертикальных пожелтевших зрачков.

– Мутация? – попытался угадать охотник, переводя взгляд на скьярла.

– Возможно. У нас не стараются сильно изучать монстров и узнавать их происхождение, как делаете это вы, охотники, - ответил Блэкхард, ощупывая слегка поврежденный во время падения бок. Ребра были целы, но от синяков ему не удастся сбежать. Покачав головой, он согласился с Алексом. – Ты прав, я теряю форму. Только вот я не такой бездушный как ты, и не могу быть постоянно собранным.

– Мария? – заканчивая рассматривать упыря, спросил Алекс. – Я же сказал, что она сильная и может справиться с любой проблемой. Тем более с тварями Скверны.