Проклятие десятой могилы
Шрифт:
Где-то вдалеке вспыхнули и помчались ко мне первые искры экстаза. Горячее, густое, полное жажды желание распалялось все ярче и ярче с каждым движением. Внушительный член растягивал изнутри, давил, и с каждым ударом копилось сладкое напряжение, пока не достигло ядерной концентрации.
Я схватилась за плечи Рейеса и уткнулась носом ему в шею, а он крепко сжал меня в объятиях, ни на секунду не прекращая двигаться.
— Рейазиэль… — прошептала я, и он зарычал, усиливая напор.
В моем теле не осталось ни капли сопротивления. Наслаждение,
Мгновение спустя мы снова оказались в постели и тяжело рухнули на матрас, пытаясь отдышаться.
Несколько долгих минут я собирала себя по кускам, а потом посмотрела на мужа:
— Так что за годовщина?
Но он словно ушел в себя. Прикрыл глаза рукой и еле слышно ответил:
— Годовщина той ночи, когда ты меня спасла.
Я застыла. Посмотрела на его профиль. Погрелась в неземной красоте.
— Я и не подозревала, что успела тебя спасти.
Красивых губ коснулась печальная улыбка.
— Зато теперь знаешь.
— И о какой ночи речь?
Мускул на челюсти Рейеса дрогнул.
— Неужели нужно уточнять?
Нет. Ответ я и так знала. Только одна ночь вызывала в нем печаль и сожаления. Та самая ночь, когда я разбила кирпичом окно и не дала одному ублюдку забить до смерти подростка.
— Что ж, это даже хорошо, — проговорила я, прекрасно зная, что Рейес не захочет говорить на эту тему. Удивительно, что он вообще ее поднял. — Я-то переживала, что мы празднуем годовщину потери моей девственности.
— Двадцать седьмое января. Тебе было пятнадцать.
Я тут же подскочила.
— Чего?! Откуда тебе знать, когда я лишилась девственности?
Я ущипнула Рейеса, и он рассмеялся, притворившись, будто ему больно, но мы-то оба знали, что это неправда.
— Почувствовал, — сказал он наконец. — Понял, что что-то не так, и пошел к тебе. Тогда я только-только начал понимать, что ты настоящая. Подумал, что у тебя неприятности.
— Неприятности? — задумчиво переспросила я. Фредди ни к чему меня не принуждал. Откровенно говоря, вся затея была моя. Но если уж говорить всю правду… — Если подумать, то Фредди, наверное, позабавился в тот день гораздо больше, чем я.
Рейес ухмыльнулся:
— Гарантирую, так оно и есть.
— Поверить не могу, что ты… ты… подглядывал!
— Попрошу! — проговорил он, выбираясь из трясины меланхолии. — Ты практически призвала меня к себе. И вообще, я всего лишь наблюдал. На случай, если я тебе понадоблюсь. Ну или если ты захочешь позвать третьего.
Я улеглась рядом.
— Я понятия не имела, что ты и есть Злодей. А в ту ночь я в тебя влюбилась. С первого взгляда.
— И я, — сказал
— Я серьезно, Рейес. Я тогда влюбилась.
— Я тоже.
— А по виду я бы не сказала, — усмехнулась я.
Та ночь, когда я разбила кирпичом окно кухни Эрла Уокера, была ужасна. Я боялась, что он убьет Рейеса. Красивого юношу с мерцающими карими глазами и густыми темными волосами. До сих пор воспоминания о том дне разбивают мне сердце.
Рейес напрягся, как натянутая струна.
— Ты же не собираешься меня жалеть?
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такой кошмар.
— Что было, то прошло.
— Рейес, — я коснулась его щеки, — что бы ни случилось, я люблю тебя.
На мгновение он нахмурился, а потом сказал:
— Я люблю тебя сильнее.
— Не-а. Хочешь побороться?
— За что?
— За выигрыш. Кто кого больше любит.
Притворяясь, будто задумался, Рейес глянул вверх, а потом проговорил так тихо, что я едва расслышала:
— Готовься с треском проиграть.
И опять я оказалась пришпиленной к постели. Кажется, уже в десятый раз за один день.
— Ты жульничаешь! — обвиняюще пискнула я.
— Я же сын Сатаны, — отозвался Рейес, словно это все объясняло.
Что ж, тут он прав.
Даже на следующее утро мы продолжали разговаривать и смеяться, когда вдруг услышали, как к нам врывается Куки. Слава богу, я успела сварить кофе. Подруга машинально остановилась налить себе чашечку, а я метнулась в ванную за халатом.
— Я в душ, — сказал Рейес, когда я вышла. Он стоял прямо передо мной. Стройное мощное тело поблескивало в тусклом утреннем свете. — Надеюсь, твоя бабушка нагрянет с визитом. Наверняка одна Дэвидсон ничем не хуже другой.
Я ахнула якобы от обиды и обняла его за талию. Погладила по заднице. Подивилась, что это все мое.
— Тебя не напрягает, что я все еще Дэвидсон? После свадьбы у нас практически не было времени. Пришлось на всех парах мчаться в монастырь, на освященную землю. А там мы застряли на восемь месяцев. Честно говоря, я о фамилии даже толком не думала. Потом появилась Пип, а за ней — амнезия…
— У тебя было дел по горло, — отозвался Рейес, и от игривой улыбки приподнялись уголки красивых губ. — И нет, меня это не напрягает. В данный момент так даже лучше.
— Почему?
— Все записано на твое имя, так что, если со мной что-нибудь случится, не возникнет лишних проблем.
Я шагнула назад.
— Ты твердишь об этом снова и снова, Рейес. Какого, блин, черта? Мне нужно что-то знать?
— Нет. — Он потянул меня за воротник халата и прижал к себе. — Ты — бог, Датч. Значит, ты меня переживешь. Мое физическое тело — уж точно.
Я ошеломленно застыла, потому что только что получила ответ, на который так надеялась. Рейес и правда не знал, что он бог.