Проклятие десятой могилы
Шрифт:
Что с ним станет, когда он узнает, что создан из энергии бога Узана? Что он почувствует, узнав, что принес смерть миллионам существ из сотен миров? От одной только мысли сердце в груди сжалось, и я в тысячный раз задумалась, изменится ли с этими знаниями мой муж. Вернется ли, как сорвавшийся наркоман, к старым привычкам.
И тут до меня кое-что дошло.
— Что ты сейчас сказал?
— Ты меня переживешь.
— Нет. Что-то о том, что все…
— Записано на твое имя. Да. Разве я раньше не говорил?
— Ты
— Наши деньги. Да.
— Рейес… — Я потащила его к кровати. Позарез надо было присесть. — Зачем, бога ради, ты все записал на меня?
Он склонил голову, как будто не совсем понял вопрос.
— А почему бы и нет?
— Потому что нельзя просто взять и переписать прорву денег на чье-то чужое имя. А вдруг что-нибудь случится и тебе понадобится доступ ко всему, что есть? Ты же говорил, что записал все на нас обоих.
— Нет. Я сказал, что все деньги и активы наши, а не мои. Я не говорил, на чье имя все записано.
— Но на кону ведь тридцать миллиардов!
— Маловато? — подколол Рейес. — Я могу заработать больше. И, честно говоря, зарабатываю. Ежедневно. Исключительно интереса ради.
Куки сидела у нас в кухне за стойкой и шуршала бумажками. У нее были новости. Более того, ее просто распирало. Но даже в таком состоянии она не стала заходить к нам в спальню. И слава богу, потому что я была на грани очередного взрыва.
— Нет. — Я встала и отошла от Рейеса. — Я запрещаю. Отказываюсь. Иди к своим семерым бухгалтерам и скажи им, чтобы убрали мое имя со всех документов.
— Если ты переживаешь из-за налогов…
— Да к черту налоги! — Я поверить не могла, что все это происходит на самом деле. — Ты обязан оставить себе все, что по праву принадлежит тебе. Ты все это заработал.
— Ну, у меня есть доступ ко всем счетам. Ты всего-навсего указана как их владелец.
Нет, я всего этого не допущу. Не могу.
— Рейес, я не возьму эти деньги. Ни копейки. Они твои. Я в состоянии сама заработать себе на хлеб.
— Ты самый странный и непостижимый человек из всех, кого я знаю.
Я глубоко вздохнула:
— Прошу тебя, Рейес, перепиши документы. Все это принадлежит тебе и только тебе.
— Датч, — сказал он, стоя передо мной во всей своей обнаженной красе, — я начал зарабатывать эти деньги еще в тюрьме.
— Знаю. Ты взламывал серверы и сколотил целое состояние на фондовых биржах и инвестициях. Ты, а не я.
— Ты не поняла. Все с самого начало было записано на тебя.
Я так офонарела, что могла бы грохнуться от легчайшего дуновения ветерка.
— В смысле?
— Как только я все это затеял, как только понял, как получать инсайдерскую информацию о рынках, сразу все записывал на твое имя. За исключением того, что передал Ким и Амадору с Бьянкой. Я всегда знал, что так или иначе буду о тебе заботиться.
Я стиснула зубы. У Рейеса никогда ничего не
— Датч, никаких изменений в документы я вносить не буду. Все принадлежит тебе. И это не обсуждается.
Рейес опять направился в ванную. Я остановила его, положив ладонь ему на грудь. Он тут же накрыл мою руку своей.
— Пожалуйста, Рейес. Умоляю, перепиши все на себя.
Он наклонился и в сантиметре от моих губ прошептал:
— Ни за что.
Зайдя в ванную, он закрыл за собой дверь, а я стояла и понимала, что нахожусь на грани гипервентиляции.
Только вернув себе способность дышать и не терять при этом сознание, я поковыляла в кухню.
— Ну и? — спросила Куки, когда я достала себе чистую чашку, потому что свою забыла в спальне.
Хотя сейчас осилила бы и дюжину чашек. Да хоть тысячу, черт возьми! Нет, я бы осилила тридцать миллиардов чашек кофе.
— Как ночка прошла?
Я поставила чашку, бросилась к подруге и проревела на ее груди добрых тридцать минут. По одной за каждый миллиард на моем банковском счете.
Глава 21
Кофе.
Распущенность.
Безумие.
Одно готово. Едем дальше.
Когда наконец появился Рейес, мы с Куки сидели за стойкой в кухне и пили кофе. Точнее я пила кофе и просматривала сделанные подругой распечатки, а она в полнейшем шоке пялилась в никуда. В уголке ее рта поблескивала слюна. Я не выдержала и промокнула это безобразие салфеткой, но Куки даже не шелохнулась.
— Ты ей рассказала? — спросил Рейес, наливая себе кофейку.
— А не надо было?
— Наоборот. Если со мной что-нибудь случится, именно на нее ты сможешь положиться больше всех. Ей нужно все это знать не меньше, чем тебе.
Повернувшись ко мне, Рейес навис над стойкой. На нем была темно-красная рубашка и, как обычно, джинсы. Не в облипку, но и не широкие, штаны, тем не менее, плотно облегали бедра. И задницу. И самое интересное спереди, блин.
— Может, вернемся в спальню? — предложил Рейес, не опуская чашку.
Я выпрямилась и откашлялась. А потом изобразила на лице самую искреннюю мольбу:
— Рейес, прошу тебя, убери мое имя с…
— Нет, — перебил он меня таким тоном, будто обласкал. — Дело сделано. Причем еще семь лет назад. — Он подошел и запечатлел на моих губах легкий поцелуй. — И прекрати плакать. Кстати, — добавил он, перед тем как взять куртку и уйти, — кажется, Куки нужна медицинская помощь.