Проклятие девы
Шрифт:
– Не переживай, родная моя. – Голос женщины совсем размяк. Игуменья с кем-то переписывалась по телефону и, по-видимому, каждый последующий ответ виртуального собеседника все больше радовал ее сердце, – вас будет, как и положено – шесть человек.
– А кто шестой? – инокиню накрыло любопытством.
– Есть одна красавица, – игуменья целиком ушла в гаджет, лёгкая улыбка от содержания сообщений переросла в сияющую эмоцию. – Ступай, ступай, все будет хорошо. С Богом, Снуля, с Богом! – размашисто благословляя инокиню, окончила настоятельница.
Снандулия небрежно поклонилась и вышла из кабинета. Пару минут разговор с насельницей фоном отрывками повторялся
***
– Слушай меня внимательно, сучка. Или я сейчас трахну тебя и ты принята на работу, или… я все равно тебя трахну и тебя никто, нигде, никогда не найдет. Ты все поняла? Кивни, если да. – Женщину слегка потряхивало от страха, поэтому ладонь мужчины немного скользила по щекам из-за натекших подкрашенных черной тушью слез – коммерсант вконец озверел и с ещё большей силой сжал жертве рот. – Ну…, я жду ответа, какой вариант ты выбираешь, первый или второй?
Женщина подняла руку и вытянула указательный палец – ей очень хотелось жить в свои двадцать два года.
– Ну вот и молодец, крошка. А теперь я разжимаю твой славный влажный ротик и ты молча, не спеша, раздеваешься и, как говорится, в чем мать родила ложишься спиночкой вот сюда, на этот замечательный столик. Не бойся. Я очень нежный. Никто не жаловался. И тебе понравится, я уверен. Не плачь, не надо.
Женщина разделась и предстала перед Дмитрием безупречным изваянием Творца. Если представить, что у Бога есть эталонные образцы для каждого из видов живых сущностей, то один из них сейчас находился здесь, в кабинете остервенелого бизнесмена. Бог зачем-то пустил в земное бытие сие совершенство – Он совершил глупейшую ошибку.
Ксения медленно легла на стол. Ее лицо сморщилось, но не от осознания предстоящего нежеланного полового акта – это виделось неотвратимым, – а от соприкосновения с холодной столешницей. Холод равномерно по всей площади пробуравил нежную, как у младенца, кожу и словно приморозил ее к себе, убив надежду на минование насилия.
– Пожалуйста, не надо, – сквозь зубы умоляла женщина, чувствуя как грубые мужские руки раздвигают ее ноги в стороны…
– Блядь, блядь, дура, ты что не сказала, – вытаскивая окровавленный член из влагалища, заорал насильник. Кровь, растекшись по столу, тоненькой струёй полилась на пол. – Ты девственница что-ли? Пизззздец!
В офисном помещении повисла тревожная пауза – казалось, пространство готовилось схлопнуться и отправить данное место, оскверненное смертным грехом, в межатомное небытие.
***
Инокиня Снандулия догадывалась, с кем так мило вела переписку настоятельница, но все же не имела возможности заглянуть в гаджет и умилиться теплотой, которая наполняла каждое слово.
У нас с тобой, дорогой читатель, есть такая возможность. Поэтому давай зайдём за спину женщины в черном одеянии и вместе с ней прочитаем переписку, навсегда запутавшуюся в сетях интернетовских. Мгла с улицы уже просочилась через небольшое окно в келью и укрыла женщину с ее тайной. Игуменья сидит за столом, уткнувшись в дорогой ее сердцу пучок света и водит пальцем по экрану. Я встану за правым плечом, а ты, мой друг, за левым. Хотя нет, давай наоборот, вдруг ты суеверный, а ты мне очень дорог, не хочу тебя обидеть. Не переживай, игуменья нас не заметит. Смотри, как она увлечена – пока ни дочитает до конца, не оторвет глаз.
– Привет, любимый мой! Как ты? Тебя ждать сегодня?
– Привет, сладкая моя! Безумно хочу тебя… увидеть… Да, скоро выеду.
– Не торопись, моя лапушка, мой птенчик, дорога
– Хорошо, крошечка моя. Только этим и жив – знаю, что ждёшь меня.
– И главное, не бойся ничего и никого. Помни, тебя ждёт заслуженная награда! Ты ее достоин, даже не сомневайся в этом!
– Хорошо, милая. Буду держать твой образ в голове – в трудную минуту он всегда мне помогает… Соскучился по твоим карамельным ореольчикам, в сию минуту ощущаю их вкус на своем языке… Ммм…
– Приезжай, радость моя. Тебя ждёт, как и всегда, незабываемая ночь.
Телефон выключен. Тишина пристраивается к уверенно господствующей темноте и, стирая шумовые следы ушедшего времени суток, обнажает спрятанные дневной суетой звуки. Точнее – один звук: откуда-то из сердцевины пугающего состояния газообразной материи проступает мерное тиканье малахитовых часов.
***
–Ну, дак вы меня берете на работу?
– Ой, извините, что-то я о своем задумался, – Дмитрий Витальевич протер глаза и увидел на столе бордовое прямоугольное пятно – диплом о высшем образовании вот уже пять минут мозолил зрительный орган директора фирмы. – Ничего себе – все на «отлично»! Как же мне Вас не хватало, Ксения Валентиновна! Вы – просто подарок с небес… Конечно, вы приняты. У нас отличный коллектив. Пройдёмте, я покажу Вам Ваш рабочий кабинет… – Дмитрий, что-то напевая вполголоса, повел женщину в соседнее помещение.
– Проходите, теперь Вы здесь хозяйка. Обустраивайтесь. И ещё… Вы шикарно выглядите, Ксения Валентиновна!
– Спасибо, Дмитрий Витальевич! Я Вас не подведу.
– Я даже не сомневаюсь. Таких специалистов, как Вы, днём с огнём не сыщешь. Я невероятно рад, что Господь привел Вас к нам. Вы не представляете – я безумно рад!
Десять лет, казалось, прошли быстрее, чем длится один ход секундной стрелки роскошных настольных часов. Наблюдение за работой беспощадного к человеческой жизни механизма прервалось в такт тиканью прозвучавшим стуком в дверь.
– Ксения Валентиновна, можно? – В кабинет зашёл элегантный пятидесятилетний мужчина. По-молодецки зачесанные волосы, тёмно-синий пиджак на розоватой рубашке, не в масть подобранный галстук не могли скрыть того Дмитрия Витальевича, потрепанного суровой предпринимательской жизнью, который проводил полуденные часы в убогом директорском кабинете в компании с телефоном и Псалтырью.
– Конечно, Дмитрий Витальевич! Начальству, как говорится, можно без стука.
– Нет-нет, Ксения Валентиновна, Вы же знаете, как я к Вам отношусь… – присаживаясь напротив своего заместителя, начал разговор директор фирмы. – Я вот с чем. Может Вам отдохнуть? Устало выглядите. Съездили бы куда-нибудь. В Эмираты, например. Мы вон с Надюхой съездили. Незабываемо! – он говорил так, будто хотел отправиться туда ещё раз, только уже в компании с Ксенией. Тем более, он смотрел на нее, как всегда, жадно поглощая глазами каждую мало-мальски выпуклую деталь на ее безусловно красивом теле.
Ксения не была замужем. Два неудачных брачных союза надолго отбили желание связываться с противоположным полом. Дмитрий Витальевич был вполне во вкусе женщины, но тот прямо никогда не предлагал отношений. Да и намеков тоже не посылал.
С некоторых пор одно строгое правило не давало мужчине начать роман с лучшей сотрудницей – женщины в его жизни играли только определенные роли. Жена – она только жена, секретарь – только секретарь, любовница – только любовница. Любовница не могла стать сотрудницей фирмы. Равно как и сотрудница не могла играть роль ещё и любовницы.