Проклятие девы
Шрифт:
Глава вторая. Королева
Ксения свысока смотрела на позолоченный циферблат, вмонтированный в изящной формы малахитовый обломок. Разной цветовой насыщенности зелёные прожилки радовали глаз и напоминали о должности ею занимаемой. Многое было доступно женщине, многое дозволено, но только в рамках оттенков зелёного. Шеф прекрасно осознавал исключительную роль в успешности своей империи (так он называл фирму из десяти магазинов) Ксении Ермолаевой. Но всякий раз, при случае, оригинальным образом напоминал о весьма определенных границах ее влияния на жизнь предприятия.
Дорогой подарок занял место на рабочем столе относительно недавно. Дмитрий Витальевич торжественно,
В начале двухтысячных годов выпускница экономического факультета вернулась в родной город, сотрясавшийся от криминальных разборок –девяностые выплеснулись неразрешенными вопросами на первые годы третьего тысячелетия. Циничная государственная рука решала, кому из бандитов осваивать тюремные нары, а кому – высокие государственные посты.
В жернова передела собственности попал Дмитрий Витальевич, местный бизнес-волчара. Он занимался фарцовкой еще в восьмидесятые, доставляя из Москвы в двух спортивных сумках брендовые шмотки. В девяностые ему принадлежала половина магазинов с хозяйственной мелочевкой. Король тёрок и лампочек снискал славу педанта и аккуратиста в деловых кругах. Возможно, благодаря этим личностным качествам, ему удалось сохранить треть от принадлежавших торговых точек. Правда, заплатил он за это набором неврологических заболеваний. До сих пор не знает, кто тогда в темном подвале держал дуло автомата у его виска: то ли отчаявшиеся бандиты, то ли новые хозяева – агенты столичных спецслужб. Дмитрий тогда легко отделался. Большинство предпринимателей обанкротилось. Кто в Москву уехал с шашечками на крыше авто, кто отправился леса валить, а кто – пустил пулю в висок. У многих товарищей, компаньонов и просто знакомых бизнесменов три нуля навеки пропечатались на мраморных досках.
После очередного стационарного лечения Дмитрий возвращался в загородный дом. Вырулив на выезд из города, привычная картинка в рамках зрения побеспокоила новой деталью, словно соринкой, положенной ветром на роговицу. Дискомфорт в правом секторе обзора заставил обратить внимание на свежий сруб с четырехскатной крышей и псевдопозолоченным куполком на верхушке – небольшая деревянная церковь во имя святого Николая стояла на месте, где когда-то находилась одна из самых прибыльных торговых точек Дмитрия Витальевича. Группа из трёх киосков теснилась на арендованном у муниципалитета прямоугольном клочке земли, ранее оплеванном людьми и обосранном голубями.
Бизнесмен нарочито небрежно, подражая патриарху в телевизоре, перекрестился и зашёл в храм, охваченный кадильным дымом. Внутри мужчину встретили очарованный взгляд молодого священника и в серых платках затылки двух старушек, которые молились у «Казанской» иконы Божией матери.
Священник, суетно пробежав с кадилом по небольшой площади святого места, подошёл к высокой тумбе с покатым верхом и сказал: «Есть, кто на исповедь?… На исповедь есть кто?» Он спрашивал громко и старательно, словно храм был битком наполнен молящимися. Дмитрию показалось это странным, но слова соседа по палате в больнице заусенцами держались в голове.
Короткими липкими иголочками заусенцы появляются у тех слов, за которые память цепляется как за нечто, способное судьбоносно повлиять на жизнь хозяина этой самой памяти.
Старик с тяжёлым заболеванием крестцово-поясничного отдела рассказывал, как в Великую Отечественную войну семилетним
«Некоторые моменты тебе покажутся странными, но ты не смущайся, подойди к священнику, он все объяснит». Стариковское наставление подтолкнуло Дмитрия, и он робко двинулся к служителю Божию:
– Батюшка, можно, да?
– Конечно, подходите. Вы в первый раз на исповедь?
– Да. Я с вами посоветоваться хотел. – Дмитрия немного смущал возраст священнослужителя, но, с другой стороны, это означало, что тот не был испорчен вседозволенностью девяностых, коей грешили служители церкви более старших поколений. В глазах батюшки делец прочитал чистоту и наивность. По крайней мере голая меркантильность ещё не овладела душой священнослужителя – такой вывод для себя сделал бизнес мен. – Трудности у меня. Бизнес в упадке, на грани разорения. Может, это кара Божия? Понимаете, святой отец…
– Эээ, не-не, это у католиков святые отцы, – качая головой, сказал отец Артемий. – У нас в православии священников не называют святыми. Все мы грешники пред Господом.
– Да!? Извините, – смешавшись, отреагировал Дмитрий. – Понимаете, мои магазины – дело всей моей жизни. Я унываю. Подскажите, что сделать, чтобы все наладилось? Может, молитвы какие почитать, или магазины освятить?
– Это хорошо, что Вы решили обратиться к Богу, пришли в храм… Конечно, освятить магазины – дело хорошее, необходимое. – С трудом сдерживая интерес именно к этой части вопроса, начал свой ответ Божий служитель. – Но, самое главное – это исповедь и причастие. Вы должны очистить свою душу от грехов. У вас же есть грехи, вы – небезгрешный?
– Нет, конечно, – подернув губами в улыбке, ответил Дмитрий. – Много грехов натворил, все и не упомнишь. И блудил, и от налогов укрывался, и пьянствовал.
– Осознание своих грехов – важный шаг на пути к покаянию и исправлению. Сам Бог вас привел сюда… Ну ладно, на первый раз достаточно. Как Вас зовут?
– Дмитрий.
– Наклоняйте голову, раб Божий Димитрий. – Священник положил на голову мужчины епитрахиль и прочитал тайносовершительную молитву. – Ну а магазины мы обязательно освятим! И ещё. Молитесь, чтобы Бог вам послал толкового помощника, специалиста. Бог чаще всего через людей помогает.
– Спасибо, батюшка. Прям легче на душе стало, – держа правую ладонь на груди выше солнечного сплетения, проговорил Дмитрий Витальевич. – Хорошее тут место. Ещё раз спасибо, от души. – В лёгком поклоне Дмитрий попятился назад и чуть не сшиб стоявшую позади бабулю. – Извините. Прошу прощения.
С тех пор повелась дружба между бизнесменом и священником. Предприниматель стал помогать молодому попу, которому митрополит поручил развитие нового прихода.
Дмитрий сидел в офисе, постукивая пальцами по столу. Время от времени он смотрел в зарешеченное окно, которое показывало залитый серостью холодный августовский день – погода была под стать настроению дельца. Перед ним на столе в развернутом виде лежала местная газета с объявлениями. Там, среди нагромождения тысяч букв и знаков препинания, теснилась его публикация: «Ищу личного помощника по бизнесу, с образованием, оплата сдельная, сфера деятельности – торговля». После долгих раздумий бизнесмен закрыл газету и решил, что объявление продлевать больше не будет, так как за полгода ему никто не позвонил.