Проклятие дома Ортанов
Шрифт:
Однако за помощью к ней никто не обратился. Занятые своим делом наемники игнорировали ее присутствие, что не могло не показаться девушке странным. Не зная, куда идти и что дальше делать, белошвейка стала озираться по сторонам в надежде, что ответ сам собой придет в ее затуманенную недавними событиями голову. Возвращаться в лавку ей однозначно не стоило. Убоявшись гнева Дома Ортанов, хозяин все равно выставит ее за дверь, а возможно, и забьет до полусмерти. Бежать же из города ей бы не удалось. Наверняка вся до единого солдата стража поднята по тревоге и рыщет по улицам в поисках пожаловавшего в город колдуна, попавших под его чары стражников, а заодно и ее…
Томиться в тяжких раздумьях и искать выход там, где его не было, белошвейке пришлось недолго.
– Пойдем, тебя хотят видеть! – произнес мальчишка и, не дожидаясь ответа, потащил ее за собой.
– Меня?! Кто хочет видеть… меня?! – недоумевала девушка, тщетно пытаясь сопротивляться ведущему ее неизвестно куда пареньку.
– Кто-кто?! Хозяин, кто же еще?! – не оборачиваясь, пробурчал паренек, явно недовольный тем, что вместо того, чтобы, как все мужчины, заниматься нормальной работой, он вынужден возиться с замарашкой-простолюдинкой, да еще и тугодумкой.
«Я пропала, теперь меня точно убьют!» – по спине девушки прокатилась ледяная волна озноба, вызванного страхом перед неминуемой встречей. Под «хозяином» паренек явно подразумевал самого графа, а не его старшего сына. Танва собственными глазами видела, насколько отчаянным было положение Тибара. Молодой граф просто не мог выжить в том бою, а значит, ей теперь предстояло предстать пред взором седовласого старца, за два дня потерявшего обоих сыновей. Стоит ли говорить, что в гибели потомков старик Ортан обвинит именно ее. Девушке было даже страшно подумать, какая участь ее ожидает…
Не понимая, а может, и понимая, но специально причиняя ей боль, вцепившийся мертвой хваткой в локоть паренек настойчиво тащил девушку за собой. Он так резко завернул в подворотню, что Танва потеряла равновесие и свалилась в лужу, подняв фонтан из перемешанной с кровью и грязью воды. Принять подобную ванну, не только омерзительную, но и чертовски холодную, – дело малоприятное, однако белошвейка не заплакала, а, наоборот, обрадовалась и, не сумев скрыть своих чувств, заулыбалась.
Она увидела в подворотне карету, на подножке которой сидел хоть и не совсем здоровый, но все же живой Тибар. Мертвецки бледный и сонный вельможа был обнажен по пояс. Он широко развел руки, давая возможность склонившемуся над ним Вернарду перевязать ужасные раны, которыми было покрыто могучее тело. Хоть кровь уже не сочилась из ран, но бинты, покрывавшие богатырскую грудь и внушительные мышцы живота, были багровыми и лишь местами красными. Сыну графа досталось, но он был жив, следовательно, и у Танвы появился призрачный шанс продолжить свое существование.
– Она?! – видимо, считая, что лаконичность – верный признак мужественности, прохрипел юнец, подтащив пленницу к карете.
– Отпусти и ступай, – даже не наградив парня беглым взглядом, приказал Вернард.
Палачу, а заодно и лекарю Дома Ортанов было не до лишних слов. Ему никак не удавалось наложить сложную перекрестную повязку на тело хозяина. Пропитавшиеся кровью бинты постоянно сползали вниз, прилипали друг к дружке и сворачивались… Видимо, правду говорят, нельзя преуспеть в двух делах одинаково хорошо: либо ты палач, либо целитель…
Юноша с охотой исполнил приказ и быстро удалился. Перестав ощущать на руке хватку его сильных пальцев, Танва почувствовала себя как-то неуверенно и одиноко. Она стояла, не зная, чего ожидать. Тибар сидел, неотрывно взирая в одну точку. Ну а занятый не совсем получавшимся у него делом Вернард чертыхался и не обращал на нее внимания. Белошвейка даже не видела лица палача, только его вспотевшую спину и огромные руки, попасть в которые уж очень не хотелось…
– Значица так… – обернувшись к ней, пробасил палач, кое-как закрепив бинты и завязав последний узелок. – Моя
Хоть белошвейка впервые услышала это странное имя, но поняла, что речь идет о толстяке-«флейтисте», чей полет с крыши, видимо, не остался незамеченным находившимися внизу.
– А щас лезь в карету, дуреха, и чтоб в дороге я от тя ни звука не слышал! Вякнешь слово, вот этим попотчую!..
Вернард подсунул Танве под нос свою огромную, украшенную кровавыми разводами ладонь. Удар такой внушительной дланью по мягкому месту показался белошвейке куда опасней и болезненней, чем прикосновение обычной плетки или кнута, поэтому она и не стала упрямиться: обошла экипаж с другой стороны и, осторожно открыв дверцу, залезла внутрь. Движения ее все же не были достаточно ловкими, сидевший на подножке Тибар издал тихий стон, а разозленный ее неуклюжестью палач повторно пригрозил, но на этот раз уже кулаком…
Кроме нее, в карете никого не было, но пространство на полу между скамьями занимал огромный мешок, так же, как и бинты на теле графа, пропитанный кровью. Едва Танва поставила на него ноги, как кто-то, находившийся внутри, задергался, заворочался и, превозмогая боль, простонал:
– Задеру гадину! Не будь я Арторисом, шкуру спущу!
Глава 5
В преддверии грядущих бед
Для кого-то жизнь – зебра, и за черной полосой обязательно следует белая, однако графу Тибару Кервилонгу Ортану она в последнее время казалась строптивым жеребцом вороной масти без единого светлого пятнышка. Каждый новый день, каждая новая ночь приносили лишь заботы и беды, насмехаясь над пытавшимся выдержать удары судьбы вельможей и опровергая успокаивающий постулат: «Хуже уже не будет, хуже уже некуда!..»
Первые напасти пожаловали в гости в Дом Ортанов примерно с месяц назад. Это были не проблемы, не беды, а так, мелкие хлопоты и незначительные неприятности. Епископ Варбленс, духовный куратор Висварда, Менпросы, Кельверборга и остальных городов Деленруза, попросил отца Тибара о помощи. В провинции завелась довольно многочисленная банда нежити, в основном состоящая из оборотней, перевертышей и вампиров. Как водится, нечестивцы промышляли лишь по ночам, кормясь на лесных дорогах, озорничая по удаленным от городов придорожным трактирам и лишь изредка осмеливаясь появляться на окраинах деревень. Особых хлопот шайка пока не доставляла, но кто знает, что может случиться через год или два? Епископ собрался задушить угрозу в зародыше, но поскольку воителей церкви поблизости не было, а панику среди прихожан поднимать не хотелось, старший над всеми святыми отцами не стал обращаться к герцогу Финцеру с просьбой прислать войска. Как бывало уже не раз, когда служителям Храма требовалась помощь, они запрягали коней и ехали в Дом Ортанов, благо, что старый граф никогда не отказывал в подобных делах, а его люди быстро и, главное, не поднимая лишнего шума расправлялись с нежитью.
Тибар понимал, почему его отец никогда не говорил «нет» преподобному Варбленсу Деленрузскому. Положение их Дома не отличалось устойчивостью, поскольку слишком многим при королевском дворе была известна их тайна. Несмотря на расположение самого правителя и пожалованные еще несколько веков назад привилегии, у Ортанов имелось много врагов, только и ждущих возможности наложить свои грязные лапищи на их богатство и земли. Святая Церковь являлась могучим союзником. Пока она покровительствовала одному из древнейших родов королевства, алчущие добраться до чужих сокровищ злопыхатели молчали, а придворные пустомели даже не осмеливались распускать какие-либо сплетни. Но стоило графу хотя бы раз отклонить просьбу епископа, как на Род Ортанов одно за другим посыпались бы несчастья… мгновенно вспомнились бы старые истории, о которых все, даже их самые лютые враги, предпочли забыть.