Проклятие Ирода Великого

Меженков Владимир

Продолжая путешествовать по стране и размышляя над вопросами укрепления Иудеи и роста ее авторитета среди соседних стран, Ирод определил для себя задачи, нуждающиеся в первоочередном решении. Среди этих задач он поставил на первое место усиление границ страны, для чего наметил строительство новых крепостей и восстановление старых, где разместятся гарнизоны и устроены арсеналы для хранения оружия. Следующей по важности задачей он наметил для себя реформу правосудия, взяв себе за образец римское право, представлявшееся ему наиболее подходящим для Иудеи [234] . Но как заставить народ озаботиться больше делами земными, прежде всего ростом собственного благосостояния, ограничив влияние на него священнослужителей и при этом не оскорбив его религиозного чувства? Ирод решил повременить с решением этого вопроса и посоветоваться прежде с Гирканом, имевшего пусть небольшой и в целом неудачный, но все же опыт первосвященства.

234

Правосудие в Иудее ко времени вступления в царствование Ирода было то же, что и столетиями ранее, а именно: оно отправлялось от имени Бога и освящалось именем Бога. Самый суд евреи рассматривали как дело Бога и потому, сталкиваясь с несправедливостью, «просили суда у Бога». Судопроизводство у евреев было несложным и отправлялось отцами семейства и, далее по возрастающей, от старейшин и глав колен до царей (самым известным царем и, одновременно, судьей древности был Соломон, в юрисдикцию которого входило решение как внутригосударственных и внешнеполитических правовых вопросов, так и определение, какая из двух женщин, претендующих на одного ребенка, на самом деле является его матерью). С образованием судов низшей инстанции суть правосудия не изменилась – оно по-прежнему отправлялось

именем Бога и приговоры выносились от имени Бога. Иудея знала три вида наказания за совершение преступлений: смертную казнь, бичевание и денежные штрафы. Никакого уголовного кодекса в Иудее не существовало: таким уголовным кодексом для евреев являлись закон, уставы и наставления Господа, и виды наказания определялись этими же законами, уставом и наставлениями.

В отличие от Иудеи и других стран древности, римское право во времена Ирода представляло собой развитую систему правовых отношений, нанизанных, как на вертел, не на божественную волю, а на право частной собственности начиная от рабов, которые не считались субъектами права и рассматривались как товар, подлежащий, как любой другой товар, купле-продаже, и кончая правом собственности на землю, которая по законам Иудеи принадлежала одному лишь создавшему ее Богу. Именно в римском праве были впервые всесторонне разработаны и установлены способы приобретения и прекращения прав собственности, предусмотрены различные формы защиты вещных прав и т. д. Важнейшее место в римском праве занимали обязательственное право и прежде всего система договоров и обязательств, охватывавшая самые разнообразные хозяйственные и торговые отношения. В римском праве сложились такие правовые понятия, как юридическое лицо, правоспособность, давность, наследственные отношения, дарение, гражданство и т. д. Нарушение именно этих, а не каких иных прав, определяло государственные и уголовные преступления и виды наказания за них, вплоть до вынесения смертных приговоров или вынуждения обвиненных в этих преступлениях к самоубийству.

Вернувшись после долгого отсутствия в столицу, он сразу же уединился с Гирканом и поведал ему обо всем, что услышал и увидел собственными глазами в ходе своего странствия по Иудее. Старик, польщенный доверием, которое оказывает ему Ирод, внимательно его выслушал и, когда Ирод закончил свой рассказ, сказал:

– Ты спрашиваешь моего совета, как тебе поступить, чтобы, не вмешиваясь в дела веры, усмирить священнослужителей и ограничить их влияние народ? Позволь мне посоветовать тебе сделать то, что сделал по повелению Господа Моисей, избрав себе совет семидесяти из числа старейшин, который сопроводил его на гору Синай, но приблизиться к Господу не посмел [235] . Эти семьдесят пусть да будут твоими советниками и судьями народа во всякое время и по всем вопросам, не касающимися дел твоих и тебя, возведенного на царство сенатским установлением в Риме и волею Предвечного на небе.

235

См. Исх. 24:1–2.

В словах Гиркана был резон, и Ирод по некотором размышлении собрал правительство, пригласив на заседание Гиркана и первосвященника Ананила. Здесь он объявил о своем решении учредить при Храме синедрион [236] .

4

Весть о создании нового высшего органа управления страной быстро распространилась по всей Иудее и выплеснулась за ее пределы. Одни с одобрением отнеслись к нововведению Ирода, приструнившего таким образом местные религиозные власти, которые за годы борьбы между ним и Антигоном вышли из-под какого бы то ни было контроля и стали явно злоупотреблять своей властью. Другие, и в их числе приверженцы Ирода, отнеслись к учреждению синедриона скептически, полагая, что разделение высшей власти на два самостоятельных органа – исполнительную царскую власть и власть религиозную, на которую возлагались судебные функции, – ослабит Иудею в решении как внутриполитических, так и, в особенности, внешнеполитических вопросов. Третьи сочли учреждение синедриона очередной блажью Ирода, который, не зная, как править непокорными евреями, придумывает все новые и новые затеи.

236

Синедрион(в пер. с греч. «совет», евр. санхедрин) – возник при Ироде, получившим классическое греческое образование, по-видимому, по образцу дельфийской Амфиктионии (от греч. amphiktiones– «живущий в другом полушарии») – первого известного нам синедриона, объединившего различные греческие племена, жившие по соседству со святилищем общего высшего божества и заключившие между собой союз для его защиты (спорные вопросы, возникавшие между этими племенами, улаживались третейским судом). Самым значительным греческим синедрионом был синедрион эллинов, созданный в Коринфе в 337 г. до н. э. для объединения всех греческих государств, присоединившихся к Македонии и просуществовавшем до 324 г. до н. э. Иерусалимский синедрион, по Талмуду и свидетельству Иосифа Дамасского, являлся продолжением совета семидесяти, избранного Моисеем. По другим источникам, синедрион в Иудее возник при Маккавеях, заключивших с Римом первый союзнический договор. Иосиф Флавий, однако, утверждает, что первый Иерусалимский синедрион был создан при Ироде. Есть все основания доверять в вопросе учреждения Иерусалимского синедриона автору «Иудейских древностей» по ряду причин. Во-первых, до Ирода нам ничего не известно о деятельности этого органа в Иудее. Функции суда, по тому же Талмуду, выполнялись на местах 23-я избранными судьями в городах, насчитывавших свыше 120 тысяч жителей, и 7 или 3-я судьями и надзирателями в более мелких населенных пунктах. Кроме этих судов в стране существовали советы старейшин из числа местных жителей, на обязанности которых лежал надзор за исполнением закона и наказания виновных. Общим для всех этих инстанций было то, что обвинительный приговор выносился лишь в тех случаях, когда обвинение подтверждалось двумя ни в чем не расходящимися между собой свидетелями; в случаях расхождений в их показаниях обвиняемый мог оправдаться принесением клятвы в своей невиновности. В отношении же тех, кого суд признавал виновными, приговор приводился в исполнение немедленно (тюрем в современном понимании этого слова во времена Ирода в Иудее не было) и потому обжалования вынесенных приговоров Иудея не знала. Во-вторых, поскольку термин «синедрион» греческого происхождения, этот высший судебный и религиозный орган в Иудее не мог возникнуть ранее 332/331 гг., когда страну завоевал Александр Македонский. Он, однако, не стал ничего в нем менять или вводить новое, ограничившись назначением первосвященника Иаддуя и, по сути дела, предоставив Иудее автономию. Эту автономию признавали за Иудеей и пришедшие на смену Александру Македонскому Птолемеи и Селевкиды, довольствовавшиеся взиманием с Иудеи ежегодной дани и предпочитавшие не вмешиваться в ее внутренние дела. Первосвященниками со времени Иаддуя и до прихода к власти Маккавеев были: Ония I, Симон Праведный, Елиазар, Манассия, Ония II, Симон II, Ония III, Иисус (Иасон) и, наконец, Менелай, – но ни с одним из них история не связывает факт учреждения синедриона. В-третьих, в пользу того, что синедрион возник именно при Ироде говорит то обстоятельство, что при этом царе, которому Рим всецело доверял, рассматривая его как своего политического и военного союзника на Ближнем Востоке, Иудее была предоставлена самая полная автономия, а учреждение синедриона римляне могли рассматривать как своеобразный сенат. Однако если даже предположить, что синедрион возник задолго до Ирода, непреложным остается тот факт, что при Ироде он подвергся глубокой реформе и стал тем высшим религиозным органом, который нам известен по Новому завету и с решениями которого не могли не считаться римские прокураторы.

Власть синедриона распространялась не только на Иудею, но и диаспору. Со времени Ирода мы уже не слышим в адрес священников обвинений, подобных тем, о которых говорится в заключительной книге Ветхого завета: «Сын чтит отца и раб – господина своего; если Я – отец, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Мое. Вы говорите: “чем мы бесславим имя Твое?” Вы прин'oсите на жертвенник Мой нечистый хлеб, а говорите: “чем мы бесславим Тебя?” – тем, что говорите: “трапеза Господня не ст'oит уважения”. И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? Поднеси это твоему князю! Будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя? говорит Господь Саваоф. Итак, молитесь Богу, чтобы помиловал нас; а когда такое исходит из рук ваших, то может ли Он милостиво принимать вас? говорит Господь Саваоф. Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике Моем. Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне. Ибо от востока солнца до запада велико имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф. А вы хулите его тем, что говорите: “трапеза Господня не ст'oит уважения, и доход от нее – пища ничтожная”. Притом говорите: “вот сколько труда!”

и пренебрегаете ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, и такого же свойства приносите хлебный дар: могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь» (Мал. 1:6-13). При Ироде, проведшем глубокие социально-политические преобразования в стране, с воровством и коррупцией в среде священников было покончено, за что те еще больше невзлюбили его, а день смерти Ирода восприняли как праздник, ниспосланный на них свыше. (Именно после смерти Ирода в священнической среде стали процветать кумовство и семейственность, а должность первосвященников при слабовольных преемниках Ирода была узурпирована кланом Анны-Кайафы. Этот клан стал верховодить всеми делами, происходившими в Иудее, не стесняясь обворовывать даже рядовых священников, всецело подчиненных их власти. Иосиф Флавий пишет: «Первосвященниками овладело такое бесстыдство и нахальство, что они посылали своих наглых слуг на гумна, чтобы получать десятины, принадлежавшие по праву священникам, поэтому в те дни священники, которые когда-то питались от десятин, умирали голодной смертью». Разумеется, все это дела-лось от имени народа во благо Господа Бога. Иисус Христос был в числе тех немногих, кто выразил реши-тельный протест против порядков, заведенных кланом Анны-Кайафы, когда вышвырнул из Храма торговцев и разгромил киоски менял, которые в народе называли «шатрами Анны». Подобной дерзости первосвященники не могли простить молодому человеку, к проповедям Которого прислушивались многие, и обвинили его в богохульстве и стремлении занять место Бога, за что, собственно, и приговорили Христа к смерти, убедив народ в нелепейшей мысли: «Лучше, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб», см. Иоан. 11:50).

Но вернемся к теме учрежденного Иродом синедриона. Организационно этот институт власти подчинялся первосвященнику и состоял из 71-го члена, разделяясь на три группы, или, говоря современным языком, фракции. Первую группу составляли высшие священнослужители, которых называли «начальниками», руководители 24-х еженедельных чред, а также храмовые надзиратели и казначеи; во вторую группу входили старейшины, или «главы народа»; третья группа состояла из т. н. книжников. Священники происходили из колена левитов, которым при разделе Ханаана не была предоставлена собственная территория и потому они жили за счет десятой части всех видов доходов, посвящаемых каждым иудеем Богу. Старейшины представляли собой потомков древних правящих семей, которые возглавляли различные колена, при заселении Ханаана вели учет налогов, осуществляли административную власть на местах и в силу этих привилегий были самыми состоятельными людьми в стране, которых Иосиф Флавий называет «видными гражданами» и «руководителями». Наконец, включение в состав синедриона книжников объясняется их глубоким знанием Писания и потому самых компетентных экспертов в области гражданского и уголовного права.

Учредив синедрион, Ирод лишил суды низшей инстанции права выносить смертные приговоры, делегировав это право синедриону. С 30 г. н. э. за синедрионом это право сохранялось лишь номинально; приводить смертные приговоры в исполнение допускалось лишь с разрешения римской администрации. С падением Иерусалима в 70 г. и разрушением Храма, на территории которого происходили заседания синедриона в специальной «палате, высеченной из камня», был распущен и сам синедрион.

Известие об учреждении синедриона, всецело подчиненного первосвященнику, вызвало ярость у Александры. Теперь она чувствовала себя не только оскорбленной, но и смертельно раненой, когда ей только и остается что умереть, навсегда унеся с собой в могилу надежду на то, что ее сын Аристовул – последний представитель некогда славного рода Хасмонеев – обретет хотя бы видимость власти. Она написала новое письмо Клеопатре, жалуясь на то, что Ирод оказался никчемным царем, не способным самостоятельно решить ни одного вопроса, которые должен решать любой царь. «То он объявляет своим соправителем моего выжившего из ума отца, – писала она, – то делит свою власть со случайными людьми, которые только и умеют, что без конца помазывают елеем его седую голову, а то выдумал какой-то совет, назвав его синедрионом, и назначил старшим над этим советом выскочку из вавилонян Ананила, который абсолютно не знает страны и традиций ее народа и потому ничего, кроме вреда, принести Иудее не может. Единственный человек, который в состоянии возвеличить Иудею, это мой сын Аристовул, но Ирод понимает, какую опасность таит для него мой мальчик и всячески его унижает, превратив в частное лицо, которое тем только и отличается от раба, что не горбит свою спину от зари до зари в каком-нибудь винограднике и не пасет овец». Заканчивалось письмо Александры словами: «Я бы почла за великую честь, милая Клеопатра, если бы ты приняла меня с моим единственным мальчиком под свое крыло и предоставила нам кров, но самая мысль о том, что Ирод каким-то образом узнает про мое намерение, страшит меня: это ничтожество, которое только и умеет, что заделывает моей красавице дочке одного за другим детей, при этом страшно ревнуя ее ко всем, кто посмеет посмотреть на нее, тут же прикажет убить нас».

Клеопатра показала это письмо Антонию, о чем Ироду тут же сообщила Ревекка, присовокупив при этом, что триумвир лишь посмеялся над страхами Александры, заявив, что Ирод действует обдуманно и смотрит далеко вперед, куда не в состоянии заглянуть ни один смертный, не наделенный талантами Ирода.

Клеопатра закатила Антонию истерику.

– Ты слишком доверяешь своему любимцу, которого называешь не иначе, как львом. А лев всего лишь лев, удел которого плодить себе подобных, дожидаться, когда его львицы принесут ему готовую добычу, и следить за порядком в своем прайде. Но для того, чтобы следить за порядком в прайде, не подпуская к нему посторонних львов, не нужно быть царем, – для этого достаточно нанять евнуха. Твой Ирод – евнух, и я сильно сомневаюсь в том, что дети, которых одного за другим рожает Мариамна, его дети. Он не только никакой не царь, но даже не мужчина!

– Ты говоришь так, как если бы провела с ним ночь в постели и лично удостоверилась в его неспособности быть мужчиной, – продолжал смеяться Антоний.

Лицо Клеопатры залила краска и глаза потемнели от гнева.

– Не смей оскорблять меня! – взвизгнула она. – Не забывай, что я царица Востока, а не шлюха, готовая лечь в постель с первым встречным!

Антонию нравилось, когда Клеопатра вот так вот краснела, невольно выдавая клокотавшую в ней похоть, и сама же на себя гневалась за свою женскую слабость.

– Царица, ну конечно, ты царица всего Востока, – примирительно сказал Антоний, обнимая Клеопатру и прижимаясь к ней всем телом. – Царица, которая не прочь переспать со всеми царями, которые только существуют на свете.

Клеопатра вырвалась из объятий Антония.

– Ты издеваешься надо мной только потому, что прекрасно знаешь, что никакая я не царица Востока, хотя сам же удостоил меня этого титула. Царица, которая не правит ни пядью земли за пределами Египта и которая не в состоянии дать приют своей несчастной подруге и ее сыну. Не смей больше прикасаться ко мне!

Вспыхнувшая перебранка грозила превратиться в ссору. Антоний не хотел ссориться с женщиной, которую любил искренне и преданно. Растянувшись на постели, он сказал:

– Ты получишь земли, которые просишь, и вправе дать приют всем, кому считаешь нужным. А теперь ляг рядом со мной и забудем обо всех львах и их прайдах, с которыми – ты права – в мире людей лучше львов справятся евнухи.

Клеопатра добилась того, чего хотела. Прежде, чем лечь рядом с Антонием, она спросила:

– Ты обещаешь мне это?

– Я клянусь тебе в этом.

Удовлетворив свою и Антония похоть, Клеопатра села за стол и написала Александре ответное письмо, которое попалось на глаза Ревекке. Ревекка тут же изложила его содержание в очередном послании Ироду. Так Ирод узнал о хитроумном плане бегства Александры с Аристовулом из Иудеи, придуманном Клеопатрой. Александре надлежало приготовить два гроба, в один из которых она должна была лечь сама, а в другой уложить Аристовула. Под покровом ночи гробы верные люди вынесут из Иерусалима и доставят в Аскалон [237] , где их возьмут на борт присланные Клеопатрой галеры и доставят в Египет. Вырвавшись таким образом на свободу, Александре с Аристовулом незачем будет страшиться гнева своего царя.

237

Аскалон, современный Ашкелон– древний портовый финикийский город, расположенный в 20 км к северу от Газы. Славился храмом богини любви Деркето и священным озером, рыбу из которого нельзя было есть. Во времена крестовых походов был разрушен. В 1830 г. на месте развалин появилась арабская деревня, которая к началу ХХ в. выросла в город. В 1948 г. в ходе арабо-израильской войны евреи заняли Ашкелон и стали активно заселять его. Раскопки, произведенные в Ашкелоне, выявили площадь с руинами древней крепости и остатки гавани времен античности.

Ирод созвал семейный совет, на котором в шутливой форме поведал всем о намерении Александры бежать из Иудеи с Аристовулом в гробах. Обращаясь к шурину, он спросил:

– Как тебе понравится идея отправиться в дальнее путешествие на галере в тесном гробе?

Аристовул, которому мать не сказала ни слова о своем письме в Египет и ответном послании Клеопатры, в котором содержался план их бегства из Иудеи, рассердился.

– Никак, – сказал он. – Предпочитаю путешествовать на коне, а не на галере и, тем более, не в гробе. – Смело посмотрев в глаза Ироду, добавил: – Если ты, конечно, разрешить мне и моей матери отправиться в Египет погостить у Клеопатры.