Проклятие принцессы
Шрифт:
— Это что, дневной свет? — спросила я в изумлении, вставая на ноги, чтобы выглянуть наружу.
— Такой, как он всегда был. Мертвые и бессмертные всегда его видели именно так. И те, кто отведал здесь пищи.
— Даже Михас? — спросила я, и тут же вспомнила, что он никогда не ходил с зажженной свечой или лампой, только когда мне это было нужно.
Я смотрела на мир за окном, казалось, что его освещают тысячи солнц, размером с пылинку, рассеянных и крошечных; звезды, что ярче звезд, настолько яркие, что от их света
Я сделала глубокий вдох, и мне показалось, что чувствую запах травы, что растет на этой долине. Вдохнула еще раз и почувствовала резкий запах мокрых камней, исходящий от озера и медный аромат деревьев из Королевского лема.
Моего леса.
Тьма засмеялась, но в ее смехе не было злости. Она обволокла меня и была теплой, как плащ, и я могла дышать.
Меня пронзило ощущение, что весь мир — весь Подземный мир — принял меня в ту самую секунду. Но лишь один взгляд на Драгоса разрушил это ощущение.
Он был в ярости.
— Ты не победила в споре, — сказал он, — поев здесь, ты только оказалась в моей власти, а я все еще хочу, чтобы ты ушла.
Я задумалась над его словами. Я не почувствовала никакого резкого желания подчиниться ему. Наоборот, ощутила только голод, рвущийся наружу, и впилась зубами в гранат, молча предложив ему вторую половину. Он лишь посмотрел на нее.
— Я понимаю, что ты не хочешь жениться на мне, — сказала я. — То есть, я не понимаю почему, если мне нравится здесь. Но на вкус и цвет… Но если ты хочешь процветания своему королевству, я думаю, ты бы согласился на это.
И я снова протянула ему гранат.
— Неужели ты не понимаешь? — проревел он. — Я отпускаю тебя для твоего же блага. Возвращайся и верни свою душу солнцу и Богу, пока еще можешь!
Я пропустила его слова мимо ушей. Я должна была. Если могу потерять душу, став королевой Тоноса, то, вероятно, я уже это сделала.
— Укусив гранат в первый раз, я съела пять зерен.
— И что?
— А то, что ты можешь отослать меня сейчас. На время. Но затем я вернусь навсегда. Через пять лет. Одно зернышко за один год.
— Пять лет, — прошептал он.
— Я вернусь. Я отправлюсь туда с моим отцом, как ты хочешь. Но я стану старше и вернусь.
Он задумался и слегка покачал головой.
— А дальше что?
— Я вернусь и стану твоей женой, — я опять протянула ему гранат и потрясла перед ним. — Я дам Тоносу невесту по доброй воле.
Наконец он взял у меня фрукт, хоть и неохотно.
— А теперь скажи мне «да», — проговорила я.
Я думала, что достучалась до него. Но я не смогла.
— Нет, — ответил он, сжимая гранат в руке так, что сок потек между пальцами.
Мне пришла в голову мысль, просто плюхнуться на трон рядом с ним и дать обещание остаться здесь и сейчас. Мне захотелось
Я прибывала в смятении. Все, о чем, как мне казалось, я мечтала — мой собственный гербарий и возможность спокойно заниматься любимым делом — померкли, когда возникли более простые проблемы, как нехватка солнца и еды. Но теперь этой проблемы больше нет, и Подземный мир выглядел очень заманчиво. Но… если честно, Драгос, Михас и Тела не могли считаться полноценным окружением. Мне нужны были друзья. И отец. Смогла бы я жить в мире, окруженном темнотой, как назвала его нимфа, когда солнечный мир был в одном шаге от меня?
И я больше не была связана словом. Драгос сам это сказал. Может быть, я и хочу излечить Тонос, но, в конце концов, не могу же я заставить его жениться на мне? Тоносу, возможно, нужна не только невеста по доброй воле, но и жених.
А Драгос не выражал желания сделать это по доброй воле.
Меня душили слезы, и я не могла и слова вымолвить. Я сделала жалкий реверанс и повернулась, чтобы уйти.
И в ту же секунду боковым зрением я увидела, как что-то голубое промелькнуло рядом со мной. Еще не до конца осознав, что увидела, я закричала во все горло.
Но Драгос уже пришел в движение. Он выхватил сверкающий трезубец из ручки своего трона и ткнул его основанием в голубую вспышку, затем быстро перехватил оружие, готовясь нанести удар сверху.
Голубая вспышка превратилась в Армаса, а на его голове остались лишь лоскуты от моей второй шапки-невидимки. Он яростно бросился в направлении Драгоса, направляя удар меча в середину головы Драгоса, туда, где располагался третий глаз.
Я уверена, что это Лакримора послала его убить Драгоса.
Одним ударом трезубца Драгос выбил меч из рук Армаса, другим сбил его с ног, еще одно движение и Армас оказался на полу, а трезубец Драгоса упирался ему в горло коротким зубцом, а два длинных расположились по обеим сторонам от него.
— Я отпускал ее, — произнес Драгос.
— Я выполнял свою миссию перед лицом Бога, змей, — ответил Армас.
Не поворачивая головы в мою сторону, Драгос произнес:
— Ревека, уходи.
Меня сковал страх ровно до этого момента, но я почувствовала, как по телу разливается спокойствие, и сделала шаг вперед и положила руки на трезубец.
— Пощади его.
— Его? Почему?
Я нахмурилась.
— Есть ли причина, достаточно весомая, чтобы пощадить одного человека, когда требуется простое милосердие? Я могла бы солгать и сказать, что у него двое маленьких детей…
— У меня есть…
— Замолчи, нет у тебя детей, — я была в этом уверена. — Я могла бы сказать, что его смерть причинит боль Отилии и Сильвании, и мне. Я даже могла бы предположить, что тебе будет легче жить дальше, не проливая его кровь и не причиняя вред своей душе… но я лишь требую пощады.