Проклятие рода

Шкваров Алексей Геннадьевич

– Вчера я принял дьяка Федора Сукина, посла московитов. – Медленно произнес король и вновь поискал глазами, нет ли где-нибудь еще сосуда с вином.

– У нас ведь, кажется, намечается война с ними? – Чуть насмешливо спросила Катаржина, стараясь как-то растормошить царственного брата, вывести его из похмельной апатии.

– Да, война… - Король обреченно кивнул головой. – И возможно война неудачная.

– Так считает твоя королевская милость или твои коронные гетманы? С каких пор шляхта боятся московитов? Или ты, братец, пришел посоветоваться со мной по военным вопросам? Так одолев Плутарха, я не смогла прочесть Тита Ливия. Больно скучно! – Так же насмешливо

продолжала разговор Катаржина.

– Нет. – Сигизмунд оставался безучастным.

– Так что же тогда привело тебя в мои покои? – Принцессу стало немного раздражать поведение брата.

– Нет. – Повторил Сигизмунд. – Я пришел к тебе, сестра, поговорить не о войне, а о мире с московитами. Их великий князь Иоанн хочет заполучить твою милость в жены и тем самым приступить к обсуждению условий вечного мира.

– Иоанн!? – Прекрасные глаза Катаржины широко распахнулись, она глубоко вздохнула, но внезапно поняла, что не может выдохнуть, словно стальные ребра корсета сжали грудь. Но на принцессе была лишь одна легкая накидка поверх ночной рубашки. Наконец, ей удалось справиться с дыханием, Катаржина даже кашлянула несколько раз.

– И что твоя милость им ответил?
– Бешено забилось сердце, застучало в висках, принцесса почувствовала, как кровь ударила ей в голову. Но вместе с охватившим ее негодованием, Катаржина почувствовала, как холодной змейкой скользнул по спине страх. Она вдруг осознала, что стоит на краю пропасти, где никто, кроме Господа и Святой девы Марии не сможет придти ей на помощь, если ее бедный брат сочтет этот брак возможным или выгодным. И в подтверждение этих мыслей прозвучали слова короля:

– Ты знаешь, сколь обременительна будет наша война с Московией. Иоанн готов признать захваченные им города в качестве твоего приданного и приступить к разговорам по поводу дальнейшего раздела ордена.

– Но я - католичка! – Вскричала Катаржина.
– Папа никогда не даст согласия на этот брак! – Это была первая соломинка, за которую ухватилась принцесса. Черт бы взял моего братца, как я не боялась в прошлом свою мать, но сейчас не хватало именно ее. Уж Бона Сфорца своей железной волей запросто могла переломить любые обстоятельства, не говоря про сватовство какого-то ужасного еретика. Мать схватила бы горького пьяницу сыночка за шиворот камзола и вытряхнула бы из головы эти вздорные мысли.

Король пожал плечами:

– Ты примешь их веру.

– И твоя милость так спокойно об этом говорит? Ты легко отдашь свою родную сестру восточному тирану-еретику? Его место не на троне, а на костре за все те преступления, что ему приписывает людская молва. А его жена? Наложницы, как у любого восточного деспота? Сколько их у него? Так он сейчас женат, разведен или уморил очередную из них? Про него говорят, что он содомит! И эту партию ты предлагаешь мне? Ты боялся нашей матери, а теперь готов заключить союз с самим дьяволом? Матерь Божья! – Катаржина скрестила руки на груди.
– Да наша мать, ревностная католичка, всю жизнь боровшаяся с ересью, что московитской, что лютеранской, святая, по сравнению с этим безумным еретиком, бросившим вызов всему христианскому миру, напав на Ливонию! Вместо того, чтобы искать мне достойную партию среди христианнейших владык, ты словно выжидал удобного случая, приберегая меня для этого исчадия ада! И это для той, кого ты называл самой любимой из своих сестер? Хороша же твоя любовь, братец! Я лучше уйду в монастырь, чем под венец с этим…, с этим…, - Катаржина защелкала пальцами, не в состоянии подобрать нужное слово. – А почему я? – Вдруг осенило ее. Она

схватилась еще за одну соломинку. – Отдай ему Анну! С ее набожностью она может и наставит еретика на путь истинной веры или умрет…, как мученица и будет прославлена в лике святых!

– Подожди, сестра… - Сигизмунд попытался перебить Катаржину, но горячий итальянский нрав уже выплескивался через края, и король устало прикрыл глаза рукой.

– Это ты подожди, мой ясновельможный король! – Ее было не остановить. Принцесса соскочила на пол и быстро заходила взад-вперед, останавливаясь перед братом, чтобы бросить очередной упрек.

– Ты, как всегда не дослушала и не даешь сказать… - Король пробормотал не поднимая голову.

– А мы будем еще торговаться?

– Я не хочу отдавать тебя ему.

– Он не хочет! Его королевская милость не хочет! – Всплеснула руками Катаржина. – Я вижу, как твоя милость не хочет, коль речь уже зашла о приданом из городов в ливонских землях!

– Есть выход. – Еле слышно произнес король, но разгоряченная Катаржина не могла успокоиться.

– Выход? – Повторила она за Сигизмундом. – Выход у него есть! Какой? Воевать с Иоанном до конца? Из-за меня? Не смеши меня, братец! Ты не смог уберечь обожаемую тобой Барбару от куда меньшей опасности, нежели великий князь московитов с его огромным войском… - Эх, сорвалось с языка, не хотела, а вырвалось.

Сигизмунд дернулся, слова Катаржины были сродни укусу змеи, поднял глаза, и принцесса увидела в них бездну боли.

– Прости! – Она опомнилась и виновато отвела взор.
– Я не хотела. Вырвалось нечаянно. Мне очень обидно, мой царственный брат. Даже не за себя, а за тебя, твоя королевская милость. – Катаржина вернулась к кровати, присела на краешек, прислонившись к массивной стойке балдахина.

– Сестра, - было видно, как тяжело давалась сейчас речь Сигизмунду. Напоминание о Барбаре спазмом сдавило горло, слова с хрипов вырывались наружу. – Ты мне дорога также, как и обожаемая мной до сих пор… - он не смог произнести заветное имя.
– Есть еще шведский герцог Иоганн, или Юхан, как они его называют на свой манер. Он правитель Финляндии и сводный брат нынешнего короля Швеции Эрика XIV. Герцог молод, красив и просит твоей руки. Взамен мы получим военную помощь и деньги. Мы уступим ему те ливонские земли, которые уже занял московит и тем самым обретем верного и мощного союзника. Совсем недавно шведы уже воевали с московитами и именно в той провинции, где сейчас правит герцог Юхан. У них свои счеты с нашим общим врагом.

Выговорившись, король устало откинулся на спинку кресла, закрыл лицо руками и глухо приказал:

– Принесите мне еще вина.

Один из камердинеров удалился исполнять королевский приказ. Катаржина его не удерживала, ибо была поглощена собственными мыслями, пораженная неожиданным поворотом событий.

– У шведов новый король?

– Все очень быстро меняется в этом мире. В августе овдовел московский великий князь, а в конце сентября умер старый Густав и на шведский престол вступил его старший сын Эрик.

– А этот Эрик не женат? – Поинтересовалась Катаржина.

– Нет. – Качнул головой Сигизмунд.

– Тогда почему бы ему не посвататься ко мне? Пусть герцог Юхан забирает себе Анну, а я подумаю насчет того, чтобы стать королевой Швеции. Кстати, каков он из себя?

– Кто? – Устало спросил Сигизмунд. – Эрик или Юхан?

– Оба! – Выпалила Катаржина и, желая разговорить короля на заинтересовавшую ее тему, подала знак Малгожате и Агнешке, скрывавшимся в глубине покоев. – Вина его королевской милости!