Проклятие Шалиона
Шрифт:
— О, да всё время! На танцах, во время обеда, в коридорах. То есть я хочу сказать, здесь многие кавалеры флиртуют, некоторые довольно откровенно, но он… он давит. При дворе полно дам более подходящего для него возраста. Почему он не пробует свои чары на них?
Кэсерил еле удержался от вопроса, кажутся ли ей тридцать пять лет такой же дремучей старостью, как и сорок, но прикусил язык и сказал вместо этого:
— Ему нужно упрочить своё влияние на принца Тейдеса. Поэтому он пытается обрести расположение его сестры — непосредственно или через её подругу.
Бетрис облегчённо вздохнула.
— Ох, вы думаете, это так? Я чуть с ума не сошла от мысли, что он
Кэсерил ещё размышлял над её словами, когда Исель сказала:
— Он очень странно представляет себе мой характер, если полагает завоевать мою благосклонность, соблазнив мою подругу. И вообще, мне кажется, не следует позволять ему оказывать влияние на Тейдеса. Я хочу сказать, такое влияние… будь оно положительным, разве мы не видели бы уже положительных результатов? Нам нужно, чтобы Тейдес вырос сильным, крепким, с твёрдым характером, упорно учился и расширял свой кругозор.
Кэсерил снова прикусил язык, едва удержавшись от замечания, что Тейдес, общаясь с Дондо, расширит свой кругозор. В некотором смысле. И в определённом направлении.
Исель продолжала, всё больше вдохновляясь:
— Разве не следует Тейдесу изучать основы управления государством? Наблюдая для этого за работой канцелярии, присутствуя на собраниях, слушая послов? А если не управления государством, то хотя бы ведения военных кампаний? Охота — это, конечно, хорошо, но разве не следует ему изучать военные науки, стратегию? Его духовный рацион, похоже, состоит только из сладостей и совершенно не предполагает мяса. Что за рея можно вырастить таким способом?
«Возможно, такого, как Орико, — слабого и болезненного, который не составит конкуренции канцлеру ди Джироналу в борьбе за власть в Шалионе».
Но вслух Кэсерил сказал только:
— Не знаю, принцесса.
— Вот и я не знаю. Откуда мне знать? — Она взволнованно прошлась по комнате. — Мама и бабушка наверняка хотели бы, чтобы я приглядывала за ним. Кэсерил, вы можете выяснить хотя бы, правда ли то, что солдат Дочери отправили к наследнику Ибры? Это не может быть такой уж великой тайной.
Тут она была права. Кэсерил проглотил откуда-то возникший в горле комок.
— Я попытаюсь, миледи. Но если это правда, что тогда? Дондо ди Джиронал — это сила, с которой следует считаться, которую крайне опасно недооценивать и к которой необходимо относиться с величайшей осторожностью.
Исель пристально посмотрела ему в глаза.
— И не важно, насколько эта сила коррумпирована?
— Чем более коррумпирована, тем более опасна.
Исель вздёрнула подбородок.
— Тогда скажите мне, кастиллар, насколько опасен, по-вашему, Дондо ди Джиронал?
Кэсерил молчал.
«Может, так и сказать: „Дондо ди Джиронал после своего брата — опаснейший в Шалионе человек“?»
Вместо этого он взял новое перо из глиняного стаканчика и начал сосредоточенно затачивать его кончик перочинным ножом. Наконец он проронил:
— Мне не нравятся его потные руки.
Исель фыркнула. От дальнейших расспросов Кэсерила неожиданно спас голос Нан ди Врит. Та звала девушек заняться жизненно важным делом — нанизыванием жемчужных бусинок. И обе юные леди вынуждены были удалиться.
Холодным днём, когда сезон охоты уже миновал, принцесса Исель решила растратить избыток сил, отправившись на прогулку верхом. Она собрала свою немногочисленную свиту и поскакала в дубовую рощу неподалёку от Кардегосса. Следом за серой кобылой принцессы следовали
Кэсерил облегчённо вздохнул и пригнулся к седлу, переводя дух и пытаясь успокоить колотящееся сердце. Они всё же должны были предупредить его заранее. Скалящаяся и хохочущая «шайка» «захватила» принцессу и леди Бетрис и, связав своих пленников, включая и Кэсерила, длинными шёлковыми лентами, отправилась в сторону «разбойничьего лагеря». Весело смеющийся лорд ди Ринал подъехал к Кэсерилу и в шутку взмахнул мечом, словно собираясь перерезать ему горло. В настоящем бою под этот взмах мог бы угодить подъехавший с другой стороны паж, а меч Кэсерила уже успел бы выпустить кишки ещё одному, маячившему сзади «бандиту». И всё это произошло бы задолго до того, как его попытались бы опутать верёвками. Ну а сейчас все шутили и пересмеивались.
Компания въехала в «разбойничий лагерь» — то была большая поляна, по которой сновали туда-сюда многочисленные слуги из Зангра, также одетые в тщательно разорванные лохмотья, дымились костры и жарилось мясо. Некоторые развлекались, перепрыгивая через огонь. «Разбойницы», «воровки» и довольно привлекательные, аппетитные «нищенки» приветствовали криками возвращающихся с добычей «похитителей». Исель расхохоталась, когда атаман ди Ринал отсёк небольшой локон её густых вьющихся волос и грозно потребовал за него выкуп. Веселье было в самом разгаре, когда на поляну влетел отряд «освободителей» в бело-синих одеждах Дочери во главе с Дондо ди Джироналом. Разыгралась сцена сражения. Впечатление, однако, было подпорчено несколькими не слишком приятными моментами: в частности, обливанием «раненых» свиной кровью, предварительно набранной в пузыри. Битва закончилась, когда все разбойники были «мертвы» и лежали на земле, основательно залитые содержимым пузырей, а локон принцессы оказался в руках Дондо. Затем придворный, одетый в наряд настоятеля Брата, окропил «покойников» вином и явил чудо воскрешения, и вся компания разместилась на расстеленных на поляне коврах для весёлой трапезы. Кэсерил разделял ковёр с Исель, леди Бетрис и лордом Дондо. Он сидел, скрестив ноги, и жевал оленину с хлебом, наблюдая, как Дондо пытается развлечь принцессу тяжеловесными и недалёкими шутками. Дондо просил Исель наградить его за доблесть локоном в обмен — тут он щёлкнул пальцами, и к нему подбежал паж с красивым кожаным футляром — на пару черепаховых гребней, отделанных драгоценными камнями.
— Сокровище за сокровище, и мы квиты, — заявил Дондо, пряча завиток её волос во внутренний карман у сердца.
— Какой жестокий подарок, — парировала принцесса, — вы даёте мне эти чудесные гребни, не оставив волос, которые я могла бы ими закалывать. — Она повертела в руках сверкающие изящные вещицы.
— О, вы сможете отрастить себе новые локоны, принцесса!
— А вы сможете вырастить новые сокровища?
— Уверяю вас, для меня это так же легко, как для вас отрастить волосы, — и он пододвинулся к ней поближе и опёрся на локоть, чуть не положив голову к ней на колени.