Проклятие Синей Розы
Шрифт:
– Какого ещё хозяина?! – Хейд почувствовал, что кровь начинает закипать в жилах от ревности.
– Вот ещё один повод поторопиться! – подначила его девочка. – Узнать, кто такой хозяин поместья Уэйнрайт!
Парень едва не зарычал от злости, а малявка, кокетливо поведя плечом, вновь попыталась уйти.
– Как тебя звать-то? – бросил он ей вслед, чтобы хоть немного остудить накатившую злость, и та, повернувшись в пол оборота и мило улыбнувшись, наконец, представилась:
– Марго. А ты Хейден, я знаю, можешь не говорить.
И ушла, заронив в душу парня зёрна сомнения и ревности, но, в то же время, воодушевив его на подвиг как можно скорее забрать оттуда свою любимую девочку. Кажется, пришло время навестить Шейлу, ведь
– Что? – не поверив своим ушам, оживилась Лаура? – Но, Гаспар, ты же говорил, вы любили друг друга!
– Да. – француз закивал головой. – Это правда. Наши чувства были взаимны, я даже сейчас не сомневаюсь в этом. Розабэль любила меня. Но одно злое создание вознамерилось встать между нами, и ему это почти что удалось. Оно обмануло мою девочку, это существо. Помнишь, я говорил тебе о волколаке? Так вот, это был он – с виду мужчина, а внутри Зверь, который в ночь полнолуния вырывался наружу, чтобы исполнить свои кровавые мессы, убивая невинных и заливая кровью всё вокруг. Он втёрся в доверие моей Розабэль, внушив ей, что любит и требуя от неё взаимности. И ещё он хотел заполучить мою синюю розу, что столько лет оберегала меня… Должно быть, Розабэль забыла о том, насколько важен для меня этот оберег. Или специально срезала другую розу – к тому времени я проводил немало экспериментов по взращиванию синих роз, искусственно, конечно же, получая нужный мне цвет. Я не знаю, что тогда произошло…
– И что она? – с замиранием сердца спросила Лаура, уже догадываясь, о ком идёт речь. Гаспар шумно втянул воздух, его взгляд заметался по комнате, словно ища точку опоры - такую, за которую можно зацепиться. Он сильно нервничал, и всё же должен был дать ответ. – Ответила ему взаимностью?
– Поначалу да… Боже! Это были самые ужасные дни моей жизни! После всего того, что нас связывало… После всего, что между нами было…
Он осторожно поднял глаза на Лауру, словно боясь, что его тайна оказалась слишком постыдной. Но для коренного жителя двадцать первого века это было не более, чем информацией. Девушку удивляло совсем другое…
– Значит, до Корвина у вас с Розабэль было всё серьёзно? …
Гаспар изменился в лице, и Лаура поздно спохватилась, поняв причину этого.
– Откуда ты знаешь, как звали это чудовище?! Я не называл тебе его имени! – вспылил он. – Или ты начинаешь вспоминать?! …
Девушка прикусила язык, да было поздно. Притвориться? Не умела она врать. Придётся говорить правду…
– Нет, я… Нашла здесь кое что, в библиотеке. Дневник Розабэль. Я… прочла несколько страниц, и там говорилось о знакомстве твоей сестры и этого парня…
Месье Бертран как-то сразу сник, опустив голову.
– Ах, дневник… Моя Роза любила всё записывать и делать из этого страшную тайну, с самого детства. Я не должен бы допускать этого. Их знакомство со Зверем… Он спас ей жизнь в ту ночь, да, но лишь затем, чтобы после отнять её, разорвав ей горло!
Мурашки побежали по телу девушки.
– Но как это вышло? – осторожно спросила она.
А Гаспар, склонив голову ещё ниже, грустно произнёс:
– Я был виноват перед ней, очень виноват… В том, что моя любимая погибла, есть доля и моей вины, и она огромна! Я расскажу тебе, Лаура, об этом, и, если душа Розабэль и впрямь теперь живёт в твоём теле, прошу, даруй мне
Лауре стало нестерпимо жаль так искренне переживающего из-за истории столетней давности месье Бертрана, что она перебралась к нему поближе, и ободряюще провела ладонью по плечу.
– Расскажи. – вновь просила она. – Что потом произошло?
Наваждение, порождённое слепой яростью, отступило так же быстро, как и осознание ясной картины произошедшего. Он опомнился: Розабэль! Розабэль сейчас одна под эти ужасным проливным дождём, разрываемом молниями и сотрясающим землю громом. Он бросился к двери, позабыв и про плащ, и про всё остальное. Его одежда уже вымокла насквозь, пока он караулил её снаружи дома, чтобы поймать с поличным. И вот к чему это привело!
Гаспар выскочил за дверь, громко выкрикивая имя сводной сестры, надеясь, что она побоялась далеко уходить от дома. Но Розабэль нигде не было, значит, всё-таки ушла… Он отыщет её и будет всю ночь стоять на коленях, только бы найти… Проклятая ревность. Она сгубила его, как не пытался он сдерживаться. Сейчас он мечтал лишь об одном, чтобы не было поздно. Чтобы его девочка осталась живой и невредимой…
К чему такие мысли?! Ведь это просто дождь, просто гром, и самое большое, что может приключиться с Розабэль, это простуда, но что-то внутри подсказывало, что это не так. Предчувствие выло внутри голодным волком, и полная луна, проступившая из-за туч, как глаз одноокого великана, смотрела на него безмолвно, но осуждающе. И вновь волчий вой…
Так это не предчувствие! Мокрая трава под ногами сослужила дурную службу, и он грохнулся на землю, вновь поднялся, стараясь не опоздать. Без всякого оружия, мокрый, грязный, сейчас он готов был голыми руками придушить любого, кто посмеет обидеть его Розабэль! Даже животное, дикое, с которым ему явно было не совладать…
Во тьме раздался крик, отчаянный, истошный, и он метнулся на него, но вскоре крик оборвался, и Гаспар почувствовал, что сердце его вот-вот разорвётся или выпрыгнет из груди.
А после он увидел её…
Девушка лежала на мокрой траве, молча глядя уже невидящими глазами в ночное небо. Дождь всё так же хлестал её по бледнеющим щекам, но Розабэль уже было всё равно: кровь толчками лилась из разорванного горла, смешиваясь с дождём и грязью. Он опоздал, всё-таки опоздал…
Собственный крик отчаяния и боли привёл его в сознание, когда он чётко увидел его – чудовище, что вышло из темноты, человек-не человек, на двух ногах, но выглядит как волк, огромный рост, больше человеческого. В другой бы раз он испугался, но сейчас… Нет, он смотрел на чудовище, убившее его возлюбленную, уничтожающим взглядом, а волколак глаз не отводил от бездыханного тела Розабэль, что не пожалел никто – ни он, ни дождь, ни это лесное чудище…