Проклятие Синей Розы
Шрифт:
Казалось, это продолжалось бесконечно. Физическая боль тормозила его, но он не сдавался, продолжая наступать, и в какой-то момент ведьму это разозлило не на шутку. И она, вложив всю свою ярость в очередной заряд энергии, швырнула его в бесконечно нападающего на неё, не менее разъяренного бывшего возлюбленного.
– Не хочешь быть моим, так ты будешь ничьим!
Хейден взвыл от боли и впервые за всё время упал плашмя на живот. Позвоночник, и грудь, буквально всё, пронзило нестерпимой болью, в глазах побелело и казалось, эта боль будет вечной - ведьма, сбив его с ног, продолжала читать какое-то заклинание, добивая его бренное тело.
Но
– Оставь моего мужа в покое!
В ведьму полетела какая-то пыльная смесь ингредиентов, Кэтрин закашлялась, но на этот раз особого вреда она ей не причинила. А вот девушка, получив невидимый удар под дых, с криком упала навзничь.
– Маленькая мерзавка! – теперь гнев злобной ведьмы был направлен на собственную дочь. – А ты всё – таки заполучила его себе, паскуда! Я знаю, что ты с самого детства мечтала о том, но чтобы вот так, без зазрения совести покуситься на моё!
Марисоль вновь вскрикнула, и Хейден сделал попытку подняться, чтобы помочь несчастной девушке, хотя всё тело будто горело в огне от дикой боли, что пронзала его.
– Лежать! – завопила Кэтрин для верности швырнув в него очередной порцией своей магии. – Лучше скажите, кого из вас убить первым? Дочка? Любимый? Кто из вас готов лицезреть смерть другого?!
– Сдохни сама! – выругался Хейден, и ведьма сделала шаг в его сторону.
– Нет, прошу, не убивай его! – взмолилась Марисоль, не в силах подняться, но протянув к матери худую руку, на что Кэтрин лишь зло хмыкнула. – Лучше меня!
Монстр в человеческом обличии изменил свою траекторию, теперь направившись к дочери.
– Не смей! – рявкнул Хейден. – Марисоль не причём, отпусти её!
– Что же мне делать? – наигранно призадумалась Кэтрин. – Ладно, я убью вас одновременно, а после позабавлюсь с милой Лаурой!
Хейден, услышав это, кажется, совсем обезумел. И откуда только силы взялись?! Но он смог подняться на ноги и броситься на злую ведьму, хотя тут же был ей остановлен самым болезненным способом, и почти распрощался с сознанием, когда Марисоль взвыла от горя, думая, что ему конец, а Кэтрин громко заговорила.
– Как же вы наскучили мне - вы, оба! Так умрите же!
Её руки привычно взметнулись в стороны, направляя смертоносную энергию на своих жертв, и сумасшедший смех сотряс ночной лес.
Марисоль зажмурилась, прощаясь с жизнью, а Хейден, напротив, смотрел во все глаза на приближающуюся неизбежную гибель, всё ещё не веря, что этот миг настал…
Белая громадная тень взметнулась в воздухе, стрелой промчалась мимо него, словно дух, привидение, состоявшее из мельчайших частиц, ставших единым целым в тот миг, когда поравнялось с беснующейся в своей злобе Кэтрин.
Ведьма его не замечала, прикрыв веки, речитативом произнося заклинание, но когда горячее дыхание опасно разинутой пасти обожгло лицо, она в испуге распахнула глаза.
Огромный белый волк с красными горящими глазами, словно человек, смотрел на неё с укором и презрением, словно давая последнее слово, но ведьма, запаниковав, испугалась и попыталась бежать. И тут возмездие настигло её.
Крепкие белые зубы, блеснув, вцепились в горло несчастной, и душераздирающий крик пронзил ночь очередной порцией боли. Ведьма кричала недолго, вскоре её горло в пасти волка начало чернеть, и от него чернота разошлась по всему телу, которое вскоре, дёрнувшись в последний раз,
Когда с ней было покончено, волк повернул голову в сторону Хейдена, который из последних сил держался за ускользающее сознание, а после подошёл к нему, ткнув влажным носом в лоб парня.
– Хартрун… - тихо произнёс парень, но волк качнул головой, и повернул в сторону леса, исчезнув так же быстро, как и появившись.
А после…
Уже другая тень, более темная, мелькнула в ночи, послышался скрип ножа по прочным верёвкам, и громкий шёпот, сопровождающийся тяжёлым дыханием, когда француз прошептал:
– Я спасу тебя, моя роза, только держись…
И он подхватил бессознательное тело Лауры, и, крепко прижав к груди, куда-то понёс, а та ниточка, что держала Хейдена на связи с реальностью, наконец, оборвалась, и он провалился в бездну сна, тишины и покоя…
Тик-так, тик-так, тик-так.
Тишина стояла такая, что тиканье часов казалось навязчивым повторением звука её собственного сердца.
Тик-так.
Ей было приказано не выходить из комнаты, но когда Роза подчинялась приказам? Нет, она пыталась быть прилежной и послушной. Но не тогда, когда её сводный брат доживал последние минуты своей жизни. Так сказала бабушка, а бабушка не могла врать.
Когда-то давно (тогда ей казалось, что прошла целая вечность), она лишилась родной сестры, и эта потеря сделала её одинокой. Но спустя несколько лет в её жизни появился Гаспар. А теперь и он готов был отдать жизнь богу, и девочке было нестерпимо больно, так больно, что она едва сдерживала слёзы и уже в кровь искусала губы, будто они были виновны во всех бедах, что сваливала на неё жизнь.
Тик-так.
Дверь открылась с противным скрипом. Пусть так. Терять всегда тяжело, но потерять, не успев попрощаться…
Так было с Изой. Розабэль всхлипнула. С Гаспаром так не будет…
Перед дверью в его комнату, Роза решительно растерла слезы по щекам и натянула на лицо неправдоподобную улыбку. Какая уж есть, всё лучше, чем кислая мина.
Но каково же было удивление девочки, когда она обнаружила сводного брата сидящим на своей кровати, в сознании и почти добром здравии. Нет, он ещё был болен, и цвет его кожи мало отличался от белоснежного воротника сорочки, в которую он был одет, а под синими прекрасными глазами растеклись, словно чёрные лужи, болезненные круги. Но Гаспар улыбался. Он держал в руках необычный цветок – розу синего цвета, и, кажется был ей очарован.