Проклятие Синей Розы
Шрифт:
Гаспар замолчал, но Лаура подтолкнула его к продолжению рассказа.
– И что же случилось потом?
– А потом… Розабэль внезапно исчезла. Теперь уже навсегда. И сколько я не взывал к ней, не молил вернуться, она больше не появилась. И причина тому мне неизвестна. Это ты помнишь, Лаура?! Раз уж ты утверждаешь, что вспомнила всё… Я готов простить тебе всё! Только будь моей…
Девушка испуганно воззрилась на него, не зная, что сейчас ответить.
Но их прервали. Где-то внизу послышался громкий голос Хейдена:
– Лаура! Где ты?!
И никакие стены не
– Жди меня здесь. – почти приказал он ей, но подчиняться она не собиралась, разумно полагая, что тот что-то затевает. И, несмотря на адскую боль, насколько это было возможно быстро, двинулась следом.
Она почти не отставала, и всё же не успела. Короткая словесная перепалка и последовавший за ней короткий звук выстрела будто выбили дух из её тела. Ноги подкосились, но Лаура сумела найти в себе силы и броситься туда, чтобы ещё с лестницы увидеть нечто, что навсегда останется перед её глазами самым жутким из кошмаров…
Всё внутри выло голодным волком, но Хейден изо всех сил пробирался по лесу, чтобы как можно скорее оказаться рядом с ней. Лаура. Более ничто сейчас не имело значения. Хвала всем богам, а вернее, Хартруну, с Кэтрин было покончено. Как и с Шейлой. Осталось лишь убедиться, что Лаура жива и ей ничто, и никто более не угрожает. Её забрал Бертран, и Хейден был даже рад этому, потому что сам он тогда был в таком состоянии, что и врагу не пожелаешь. Но утро вернуло его к жизни. Как и Марисоль, следовавшую за ним по пятам. Верная жена неверного волка.
Хейден не знал, что будет дальше. Сейчас он лишь хотел одного – убедиться, что с любимой всё в порядке и жить дальше. Чёрт с ним, как и где. Лишь бы она оказалась жива.
Достигнув пределов ненавистного поместья, он по-хозяйски распахнул дверь и уже в холле начал кричать имя Лауры, чтобы она услышала его, где бы ни находилась. А Марисоль по-прежнему держалась рядом, так же как и он с неприязнью озираясь по сторонам…
Француз появился неслышно, словно тень, на балконе лестницы, тёмный и мрачный. Он свысока осмотрел непрошенных гостей, а потом громко рявкнул:
– Зачем ты явился сюда, Зверь?!
– Где моя сестра?! Я хочу видеть её! – не обращая на его вопрос внимания, заявил Хейден.
– С Лаурой всё в порядке. Убирайся подальше от этого дома! А иначе…В его руке блеснуло оружие. Миниатюрный пистолет – Хейд узнал его по прошлой жизни Корвина. Именно из него проклятый француз застрели его тогда, серебряной пулей…
–
– Считай, что уже…
Нет, рука Гаспара не дрогнула, когда он нажал на курок пистолета, нацеленного прямиком в грудь Хейдена. Он не успел, просто не был готов к такому, а вот Марисоль… успела.
Эта невероятная девушка, в секунду оценив перспективу, ожидающую её мужа, бросилась вперёд, закрыв его собой, и серебро безжалостно впилось в её грудь, угодив прямиком в горящее любовью к мужу сердце…
Откуда-то рядом с месье Бертраном появилась Лаура, она, замерев, на секунду, вдруг отчаянно закричала, и Хейден, сквозь заложенные уши и словно застланные пеленой глаза, слышал и видел, как она пыталась колотить проклятого француза кулаками. Он, растерянно озираясь, даже не сопротивлялся, и пистолет очень скоро перекочевал в руки девушки, уже спешившей к нему на помощь.
Хейден же, поняв, что хозяин уже не опасен, опустился на пол вместе с той, что только что спасла его шкуру.
Марисоль бледнела, вместе с кровью из неё вытекала сама жизнь. И на это было невозможно смотреть.
Хейден, тяжело дыша, прижимал к себе хрупкое тело девушки, просто отказываясь верить в происходящее. Слезы стояли в его горящих пламенным блеском глазах, он гладил её тонкие волосы, успокаивая, утешая.
– Вот ты и избавился от своего чудовища. – улыбнувшись тонкими синеющими губами произнесла Марисоль. – Ты теперь свободен, и вправе обрести своё счастье…
– Из нас двоих чудовищем всегда был я. – уже не сдерживая предательских слёз, едва дыша отекшим от них носом, прошептал Хейден. – Прости меня за всё. Умоляю, прости…
Он всхлипнул, искренне сожалея о том, что когда-то вёл себя как последняя скотина.
Марисоль вымученно улыбнулась. Сейчас для неё не существовало больше никого. Лишь Хейден. Её Хейден.
Тонкие пальцы потянулись к давно не бритой щеке, нежно коснулись её.
– Я хотела стать красивой. Для тебя. Я знала, что ты никогда не полюбишь меня… такую…
– Ты красивая, честно. – Хейд едва дышал, ком встал в горле, перекрыв дыхание. – Самая красивая…
Марисоль тихонько засмеялась – радостно, светло. Она знала, что эти слова неправда, и всё же перед её уходом, из уст любимого мужчины, они звучали так неимоверно сладко, что ради этого стоило и умереть.
– … и я полюбил тебя. – справляясь с сухостью во рту, продолжил Хейден. – Может быть, не так, как ты этого хотела. Как ты того заслуживала, но полюбил… И я опять прошу у тебя прощения за то, что не сказал этого раньше…
И словно свет озарил лицо в последнюю секунду жизни Марисоль. Она, громко всхлипнув, разом обмякла и Хейден, посидев так совсем немного, осторожно положил тело жены на пол.
Теперь же его полный ненависти взгляд устремился на виновника произошедшего. Лаура, уже стоявшая рядом, как-то пыталась его образумить, но он лишь аккуратно отодвинул её в сторону и направился к месье Бертрану, на ходу сжимая руки в кулаки.
К чести того, он не пытался сбежать. Лишь взгляд безумных глаз бегал по холлу, прозревший в позднем раскаянии.