Проклятие валькирии
Шрифт:
То и дело попадая ногами в лужи на дороге, Асвейг наконец добралась, куда нужно. Отряхнула подол и вошла.
Рунвид подняла взгляд от вязания, в первый миг улыбнулась, но стоило подойти ближе - помрачнела.
– Здравствуй, моя девочка.
Она пристально оглядела Асвейг, и той даже захотелось проверить, всё ли в порядке с одеждой и лицом.
– Здравствуй, - она кивнула и, скинув плащ, присела рядом.
– Вот, подумала, может помочь тебе с чем сегодня? Завтра, говорят, пир у конунга в честь гостя из Скодубрюнне. Уна настаивает, чтобы я пошла…
Рунвид слоено
– Ты с кем-то сегодня познакомилась?
– совсем не о том спросила колдунья.
Асвейг приоткрыла рот, не сразу сообразив, что ответить: и как по её виду можно было о том догадаться?
– Да, мы с Боргой встретили сегодня двух воинов на ярмарке. И ты представляешь, так неловко получилось…
– Тебе лучше с ним больше не встречаться, - строго оборвала колдунья пустой разговор.
– Остерегайся его. Я вижу, как изогнулась линия твоей судьбы. В другой раз может и сломаться.
– Но как же? Он, верно, будет завтра у конунга.
Рунвид упрямо сжала губы. Не шутит нисколько и не преувеличивает. Если не нужно с ним больше встречаться, значит, как от огня беги.
– Просто держись от него подальше, - уже чуть мягче предупредила она.
Асвейг кивнула: и сама рада бы больше никогда его не видеть. До сих пор, как вспомнишь, аж мурашки по спине. До чего неприятный мужчина!
– Борга рассказала мне, что он нехороший человек. Что зло людям причиняет. Значит, и мне может?
Колдунья вдруг тепло улыбнулась и провела ладонью по её щеке. Словно услышала детскую глупость.
– Неважно, какой он человек. Важно то, что тебя ждёт рядом с ним. И какие дела могут свершиться.
Асвейг свела брови, не до конца понимая. Уж как бывает начнёт Рунвид туман словами нагонять, так что хочешь, то и думай. А попытаешься выспросить, ничего не добьёшься. Но Уна говорила, что колдунью надо слушать и думать над её словами. Если поймёшь и последуешь совету, можно избежать многих бед. Как и налететь на неприятности, если пропустить всё мимо ушей.
– Так тебе чем-нибудь помочь, Рунвид?
– вернулась Асвейг к началу разговора. Старуха покачала головой, снова берясь за иглу:
– Просто посиди со мной, моя девочка.
И она замерла, глядя, как сплетается в плотное полотно шерстяная нить под рукой колдуньи. А в голове всё крутилось её предостережение: теперь идти на пир к конунгу хотелось ещё меньше.
На следующий день в честь гостя из Скодубрюнне конунг устроил широкий пир. Весь город неустанно гудел о нём, предвкушая. Мужчины Гокстада решали, договорятся ли между собой два правителя, один из которых подмял под себя восточную часть полуострова до самого Вестфольда, а второй - владел огромным куском земель на западных его берегах. Отправятся ли они грядущим летом вместе в поход через море к берегам островных королевств. Нечасто находились смельчаки, что, собрав десяток кораблей, пытались доплыть до тех краёв, о несметных богатствах которых ходило много
Не все из них возвращались 8 целости, а другие не находили и части той славы, на которую рассчитывали.
Теперь же всё могло случиться по-другому. Когда объединятся два короля, у каждого из которых много кораблей и верных воинов, готовых броситься с ними в дальний поход. Поговаривали даже, что уже всё решено, а на пиру Фадир Железное Копьё so всеуслышание скажет, быть тому или нет.
И в доме гокстадского лагмана Оттара с утра было как-то суетливо. Уна весь день ходила за Асвейг едва не попятам, следя, чтобы та не ускользнула в последний момент из виду. А то с неё станется сбежать от необходимости вместе с другими девицами из самых уважаемых родов идти на пир в поместье конунга.
К вечеру и sosce натравила на неё двух рабынь, которые мягко, но настойчиво усадили её в доме и принялись заплетать волосы, прибирать непослушные рыжие пряди в косы, украшенные серебряными кольцами.
– Ты никак пристроить меня куда хочешь?
– посмеивалась Асвейг, глядя, как хлопочет Уна над её платьем.
Та только сокрушенно качала головой, продолжая продевать тесьму в шнуровку ярко-синего хангерока. Вот к нему как раз и подошли бы те бусы, что так и не довелось купить накануне.
– Ты смейся-смейся. Постареешь и никому станешь не нужна, - проворчал Кюрри, поправляя только что застегнутый пояс.
Названый брат тоже собирался на пир. Глядишь, поход конунгов станет первым в его жизни. Может, удастся снискать воинской славы и почёта, о котором мечтает каждый муж с самого юного возраста. Вот и Кюрри едва от нетерпения не подпрыгивал. А уж если Оттар решит с конунгом идти, то его точно дома не удержишь.
Асвейг только скривилась на жестокое замечание. И пусть до старости ещё далеко, а всё ж слушать о том лишний раз неприятно.
– А может, оно мне и не надо, - чуть запоздало огрызнулась она на несносного братца.
Тот хмыкнул, косясь на мать. А Уна только руками всплеснула: и так за приёмной дочерью вереница женихов не выстраивается - уж больно странная она на их вкус
– а если и у неё самой желания нет кому-то понравиться, так совсем худо. Но упрекать её ни в чем она не стала - закончила платье да помогла надеть. И невольно залюбовалась, когда всё одно к одному сложилось.
И защемило внутри от её поистине материнского взгляда, словно в памяти что-то всколыхнулось. Далеко, за слепой пеленой, похожей на туман, что скрывала прошлое.
– Уж ты сразу-то не беги, если какой достойный воин на тебя благосклонно посмотрит, - всё ж предупредила Уна, поправляя и укладывая по плечам аккуратно причесанные волосы Асвейг - А будут неподобающе себя вести, зови Оттара или Кюрри. Они вступятся.
– Я помню, - успокоила та её.
– Не волнуйся.
Вместе они дошли до поместья конунга: благо дом лагмана стоял от неё совсем недалеко. И раньше случалось Асвейг бывать там когда с Оттаром, а когда и с Уной, которая водила не слишком близкую, но всё же дружбу с женой Фадира. Но чтобы на пиру подносить мёд воинам вместе с другими женщинами - такое случалось впервые.