Проклятие валькирии
Шрифт:
– Кто знает… Только Фригг известно.
Всё чаще Ингольва посещала мысль, что он предпочел бы решить дело поединком. Но разве ему позволят, когда столько и народу собралось в путь? И настрой у них больно уж лихой.
– Отправишься встречать вёльву, - чуть помолчав, приказал Радвальд.
– Возьми хорошую телегу. И несколько людей 8 сопровождение. Проводите до Скодубрюнне, чтобы уж нигде не задержалась. Нам важно, чтобы она побывала у нас. Нечасто такое случается.
Ингольв согласился, хоть и собирался сегодня поехать в поместье, что обустраивал для себя младший брат Викар. Нужно было
В путь он взял с собой Эйнара и ещё двух воинов из хирда. Один сел управлять повозкой, а остальные верхом отправились по каменистой дороге на восток, откуда и ждали прихода вёльвы. Верно, она уже в преклонных летах, и добраться до поместья в телеге ей будет приятнее, чем преодолеть последние мили пешком.
Ехали почти до самого вечера, и начали уже думать, что вёльва свернула по какой тропке. А то и пропала совсем - кто их, этих загадочных странниц, знает. Может, не нужно им всем свою судьбу ведать. Богам виднее. Но Ингольв предложил проехать ещё немного, прежде чем повернуть назад. И вскоре показалась едали невысокая женская фигура с посохом. Она шла вовсе не торопясь. Верно, знала, что встретят и помогут добраться. Странно и страшно, наверное, ведать многие судьбы. Но не всем прорицательницам суждено предсказывать гибель мира, как Мёртвой вёльве, предрекшей Рагнарёк.
– Мирной тебе дороги, почтенная!
– подъехав ближе, громко приветствовал женщину Ингольв.
Та перевела взгляд будто бы с некой далёкой вершины на него. Смотрела долго, отчего даже Эйнар позади заёрзал в седле. Её зеленоватые, словно морская вода, глаза пронзали до самого нутра, и становилось совершенно ясно, что ничего от неё скрыть нельзя. Тишина среди невысоких холмов, раскинувшихся по обе стороны дороги, становилась всё более неподвижной. Даже ветер совершенно бесшумно скользил над землёй, трогая седые волосы вёльвы, и шевелил подол её длинного домотканого платья, уже поношенного, но опрятного. Благодушное выражение лица прорицательницы становилось всё мрачнее, но она всё же растянула губы в лёгкой улыбке. Скорее, просто вежливой, чем искренней.
– И тебе оставаться целым, воин, - наконец проговорила она.
– Вы все из Скодубрюнне?
Ингольв кивнул и спешился, подошёл к женщине протягивая ей раскрытую ладонь. Она посмотрела на неё с едва заметным удивлением. И показалось вдруг, что откажется от помощи.
– Да, мы из поместья конунга Радвальда Белая Кость. Он прислал нас, чтобы мы проводили тебя. Ты, верно, устала в дороге. Позволь помочь тебе подняться в телегу.
Он снова протянул ей руку - и на этот раз вёльва вложила в неё свою. Ингольв с интересом украдкой оглядел её посох, похожий на обычную отполированную многими прикосновениями, чуть сучковатую палку. У каждой вёльвы он свой: в них могла заключаться большая сила. Этот же, казалось, ничем особо не выделялся.
– Я не настолько дряхлая, чтобы возить меня в телеге, словно мешок с соломой, -притворно проворчала женщина. Она степенно села на скамью у борта повозки и, положив
– Но забота конунга Радвальда мне приятна. Как тебя зовут, сын достойного отца?
– Ингольв, - он почти не удивился, что прорицательница увидела, кто он.
– Можешь обращаться ко мне Рунвид.
Ингольв запрыгнул на лошадь и тронул её пятками, неспешно пуская по дороге обратно. Если не слишком мешкать, то к ночи можно успеть в поместье.
Всё время воины ехали в напряжении, будто ждали, что вёльва вот-вот начнет прорицать. Вот так просто, без проведения ритуалов и чтения заклинаний. Всем хочется узнать будущее, но и все боятся услышать скверное. Не то чтобы смерть страшила кого-то из мужей: просто так или иначе, как бы ни было прекрасно в Вальгалле, пожить хочется всем. Ингольв не боялся смерти давно, с тех самых пор, как его высекли во дворе так, что он едва мог дышать. Тогда ему было тринадцать. Тогда он первый раз умышленно убил человека.
Очертания стены Скодубрюнне проступили в темноте, но из маленьких окошек длинного дома сочился свет. Их ждали.
Дозорные встретили с факелами, рабы подбежали забрать лошадей. Ингольв помог Рунвид сойти наземь и проводил в отцовский дом. Радвальда снова не оказалось внутри. Сиглауг вышла из сокрытой стенкой части дома, на ходу сплетая волосы в нетугую - на ночь - косу. Чуть растерялась, увидев перед собой провидицу и быстрым шагом подошла.
– Проходи, почтенная, - она указала жестом на место напротив высокого кресла мужа, уже мягко устеленное в ожидании гостьи.
– А ты позови Радвальда. Он в доме для советов.
Сиглауг глянула на Ингольва не теплее, чем на раба, словно ему с дороги больше и заняться нечем, кроме как за отцом по всему поместью бегать. Он хотел было возразить, но натолкнулся на взгляд Рунвид. Точь-в-точь такой же, каким она встретила его на дороге. Словно всё хотела что-то в нём разглядеть.
– Будь добр, позови славного конунга, - ласково проговорила она, но её лицо осталось напряжённым, только губы улыбнулись будто сами по себе.
– Хочу поблагодарить за тёплый приём и заботу.
Ингольв вздохнул и отправился за Радвальдом. Тот и правда ещё не окончил обсуждение похода со своими подручными, хоть время стояло позднее. Правда, совет уже плавно перетекал в посиделки за рогом-другим пива. Но услышав, что вёльва в Скодубрюнне, он быстро распустил всех и вперёд Ингольва вернулся в дом.
Со всем почтением он поприветствовал прорицательницу, а та вежливо ответила. Сиглауг уже успела распорядиться принести ей угощения: ещё горячие лепешки, сыр и оленину. Но вёльва лишь выпила немного разведённого водой мёда. За остальное поблагодарила, но есть не стала.
– Будешь ли ты так добра, почтенная, - выждав, когда та уталит жажду с дороги, обратился к ней Радвальд, - предсказать будущее воинам моего хирда? Нам предстоит скорый поход.
Рунвид поразмыслила, окинула взглядом стол с кушаньями, что остывали зазря.
– Путь сюда был долгим и утомительным, Радвальд Белая Кость. Позволь, нынче ночью я отдохну. Пусть отдохнёт твой сын, что так хорошо меня встретил и так бережно доставил к твоему двору. А завтра, как появится над горами луна, я буду прорицать.