Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!
Шрифт:
Мир снова пошатнулся и треснул сильнее. Это слишком. Мне нужна моя зона комфорта, а не вот это все.
– Откуда-то знаю, – вздохнул, вминая свою лапу в мою лопатку. Там у меня синяков еще не было. – Я весьма проницательный. И как раз хотел спросить…
– Мм? – всхлипнула обреченно, распластанная мокрой щекой по чужой груди.
Спросить он хотел! У меня вот тоже вопросов накопилось… Но стыдно ведь задавать.
– Что вы помните, мисс Ламберт? О своем… кхм… выздоровлении?
–
Ну, попыталась мотнуть, поелозив ухом по его мундиру. Вкусный запах негодяя опять бессовестно пробирался в ноздри.
– Эйвелин… – неодобрительно покачал головой Рэдхэйвен. – Вы потерли шею, когда речь зашла о необычной просьбе вашего папеньки. Весьма идиотской, кстати. Не думал, что выгляжу столь беспечным.
– Столь беспечным для чего? – я вырвалась из его рук и, пошатнувшись, притулилась к стене.
– Вы поняли, мисс Ламберт.
– Ни гхарра я не поняла! – возмутилась, разглядывая столичного сноба. Загорелого, заросшего, белозубого, надменного. Абсолютно чужеродного в моей жизни. Лишнего.
Я правда не поняла. Для чего он не был столь беспечным? Для того, чтобы попортить «девицу из Аквелука» прямо под носом у ее отца? Или чтобы оставить ее в положении, обеспечив себя нежеланным наследником с сомнительным генофондом? Какова у мастера допустимая норма при посещении девичьих спален?
Рэдхэйвен молчал, пока я гневно сопела, но глаз не отводил.
– Не обижайтесь на отца, – выронил сдержанно. – Из-за моих методов возникла двусмысленная ситуация. Он пришел к неверным выводам, когда я заговорил об оплате.
Я недоверчиво сощурилась: он еще и денег попросил? Королевский мастер, летающий на частных судах?
Хотя… Да, все логично. Он хитанец. И взял он оплату не йоргенами, а маминым фамильным артефактом. Теперь все сложилось.
– Не оправдывайте его, – я резко втянула ноздрями кипящий воздух.
Злилась я сейчас на отца ничуть не меньше, чем в кабинете Граймса. Бесилась до зубовного скрежета, содрогаясь от внутреннего «клац-клац». Папе очень повезло, что до Аквелука от академии шесть часов езды.
– Вы посмотрели на меня, когда дотронулись до шеи. Мне повторить вопрос?
– Почти ничего не помню, – зажмурилась, не в силах выносить ввинчивающийся в меня взгляд. – Вы были в парке, смотрели издалека. Потом я отключилась. Проснулась через неделю вся в синяках. Отец ничего толково не объяснил, только выглядел каким-то… скрытным. И нервным. Диккинс сказал, что меня спас хитанец из парка.
– Диккинс… – мрачно повторил Рэдхэйвен. – Ваш близкий друг?
– Близкий, да, – согласилась, судорожно вздыхая.
Ко мне за утро еще трое природников подошли по поводу совместного проекта. Но я отшутилась, что отдалась Вейну с
– Не настолько близкий, – уточнила, чтобы мастер того же, чего природники, не подумал.
– Это Граймс нам уже подтвердил, – сосредоточенно кивнул.
Он о моем сиянии, да? Я начинала привыкать, что ежеминутно оказываюсь в идиотском положении. Но все равно остервенело потерла зудящие кончики ушей. Проклятье!
Сейчас, когда мастер не прижимал меня к себе, я ощутила, как же мне странно рядом с ним. Очень, очень странно.
Страшно. Будто он опаснейший хищник, а я детеныш гхарра, только вчера вставший на неокрепшие копыта. Черную муть, сочившуюся из ауры, я ощущала каждой клеткой.
Раздражающе. Как в первый день знакомства. Надменный, хамоватый сноб, которого вечно хочется поколотить за дурацкие намеки.
Волнительно. Из-за варховых снов и невнятной истории моего лечения. Что он успел увидеть? Потрогать? И, что уж мелочиться, понадкусывать?
И невозможно любопытно. Он словно хранил какой-то секрет, улыбался одними глазами. Посмеивался, что я не в теме. И утаивал от меня самые интересные факты.
– Еще мне снилось… кое-что. Неправдоподобное, – призналась Рэдхэйвену, горестно вздыхая. – Поэтому я поначалу не поверила Вейну.
– Так уж и неправдоподобное? – ухмылка тронула его губы. Красивые, но, как выяснилось, опасные.
– Слушайте, я и без вас запуталась! – всплеснула руками, делая шаг к мужчине. – Что было… Чего не было… Где реальное, а где просто сон. Дурной.
– Очень дурной? – осторожно уточнил гад, смущая меня все сильнее. – Или местами все-таки ничего?
– Кош-мар-ный, – по слогам процедила, не отрывая глаз от клубящейся черноты зрачков.
– И почему не поверили своему приятелю?
Он смотрел так пристально, так прожигающе остро, что мурашки поползли по пояснице вниз. Туда, где им было совсем не место.
– Потому что глаза у того мужчины, который мне приснился, были черными, как сама Тьма, – выпалила, чувствуя, как щеки начинает лихорадить. – А в парке я запомнила золотые.
– Можно еще вопрос? – он довольно ухмыльнулся.
Квахар самовлюбленный! Я же сказала, что кошмарный сон был. Кош-мар-ный. А не такой, какой он себе вообразил.
– Давайте сюда свой вопрос, – буркнула, предполагая подвох. И мастер оправдал мои ожидания с лихвой.
– Когда вы делали ставку на моем занятии…
– Я не собиралась ставить!
– Тем не менее, в блокнот вы себя вписали… Триста йоргенов – крупная сумма для девицы из Аквелука. Вы рискнули лишиться карманных денег на пару недель, – он ухмылялся уже в открытую. – Или не рисковали?