Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!
Шрифт:
Темная аура, вползшая в помещение вместе с небритым хозяином, давила. Ощущалась кожей. Да как этот вархов телепат вообще узнал, что Керроу забрал меня с занятий? Или то чувство, что за мной неустанно подглядывают – вовсе не признак начинающейся паранойи?
Я инстинктивно схватилась за ремешок сумки, вновь накинула его на плечо. Сползла к краю кушетки, высматривая в частоколе преподавательских тел просвет для побега. К гхаррам такую диагностику!
– А вы-то с каких пор подались в целители? – скептически уточнил Граймс, оглядывая гостя. Желчь с его языка прямо
– С недавних, – ухмыльнулся хитанец, не утруждая себя расшаркиваниями.
Пересек комнату, подошел прямо к кушетке, настойчиво потянул мою сумку на себя, заставляя выпустить ремешок. Лишив меня бесценных конспектов и книг, положил лапы на мои бедра и собственническим жестом усадил на место. Так глубоко, что я чуть в обратную сторону с кушетки не навернулась.
Надо было все-таки заставить себя прикрыть рот. И перестать ошалело пялиться на сильные загорелые пальцы. Они все еще сжимали мою юбку железными тисками, и та от подобной наглости как будто бледнее сделалась.
– Побег отменяется, мисс Ламберт. Не расстраивайте папашу, – прохрипел проклятый Рэдхэйвен, усаживая меня удобнее и «успокаивающе» похлопывая по коленке.
Я от этого жеста так «успокоилась», что чуть не лягнула столичного мастера. Хитанские нравы!
– Прости, Данн, – сокрушенно выдохнул Керроу, напоминая, что мы тут не одни.
Рэдхэйвену об этом особенно полезно было вспомнить: он резко сделал шаг назад, освободив все мои части тела.
– За что? – вкрадчиво уточнил мастер, прекрасно понимая, за что. По глазам посмеивающимся видела.
– Я решил, что мы лучше сначала сами, – отмахнулся ректор. – Письма Ее Величества меня в последние дни не радуют. И вряд ли Королевскому совету есть дело до наших учениц…
– Мне есть дело… до ваших учениц, Найджел. Но прощаю, – скривил губы в усмешке Рэдхэйвен. – Ее Величество в личные проблемы мисс Ламберт обещаю не посвящать.
Плечи ректора облегченно опустились, и он, обмякнув, устало рухнул в кресло за письменным столом. Махнул рукой, разрешая Граймсу начать.
Для описания нашего циничного докторишки хватило бы нескольких слов: видный мужчина с мерзопакостным нравом. Граймс был высоким и худощавым, узким в плечах. Со слегка курчавящимися темными волосами, отливающими медью, и острыми серыми глазами.
Пальцы его – длинные, музыкальные – всегда действовали резко, быстро и хирургически точно. Уверена, он мог с повязкой на глазах провести какую-нибудь сложную операцию. Но восторга от общения со «светилом медицины» я не испытывала.
Рисса рассказывала, что Граймса давно зазывают в Хитанскую клинику, но он не любит перемен. Привык, мол, к анжарскому воздуху и безропотным студенткам, над которыми можно всласть поиздеваться. И над мисс Хендрик в придачу.
– Я против, – буркнул Граймс запоздало, косясь на мастера проклятий с неприкрытой неприязнью. – У вас аура чернее некуда. Отвлекает.
– Специфика работы. Потерпите, – равнодушно бросил Рэдхэйвен. – Хочу убедиться, что я не ошибся насчет проклятий.
– Ладно, присутствуйте, – закатил глаза настоящий целитель. А не этот
– Не надейтесь, Альвар, – прошипела Эльза, со щек которой до сих пор не сошли розовые пятна.
– И чем же неощипанная квахарка с теормага поможет в диагностике защитного барьера? – зашелся в скрипучем, язвительном смехе наш док. Словно песок на металлический стол рассыпал.
– Защитит свою ученицу от нападок одного не в меру болтливого умника, – процедила Хендрик. «Квахары» на ее голове окончательно разбушевались, пытаясь друг друга перепрыгнуть. И Эльза демонстративно отвернулась от Граймса. – Найджел, зачем мы здесь? Что произошло с мисс Ламберт?
Керроу вздохнул устало, закатил глаза к потолку и еле слышно пробубнил: «По нескольким вопросам».
Пятая точка вновь предательски заныла, привлекая мое внимание к этим вот «нескольким»… Что еще попросил выяснить отец? И переживу ли я эту диагностическую процедуру?
– Отойдите хотя бы, – док передернул плечами, препарируя теоретичку взглядом. – Вы мне своей бесстыдно сияющей аурой девчонкину загораживаете…
– Альвар! – вскрикнула Эльза и стала пунцовой целиком.
Температура в отделении резко подскочила на несколько градусов, и я оторопело приоткрыла рот. То есть как сияющей? Прямо ярко, чисто и как у меня? А ведь это твое будущее, Эйви. Во плоти.
Взгляд уперся в квадратные носы чужих туфель, и я уже почти представила в них себя. Лет через десять. Но не успела дорисовать очки и пучок с «квахарами», как на коленку снова легла горячая лапа. Скользнула выше, переместилась на шею, аккуратно подлезла под шарфик, который я с некоторых пор носила на занятия.
– Тише. Не дергайтесь, – пробормотал Рэдхэйвен, подлезая под шарфик и второй рукой. Тоже горячей. Очертил большими пальцами мой подбородок, чуть надавил подушечками на кожу за ушами. – Потерпите, это неприятно. И у меня совсем небольшой опыт в целительстве. Действую… кхм… «по наитию».
Я бросила в него исподлобья тяжелый взгляд, но мастер под ним даже не дернулся.
Уши прорезал звон, перед глазами заплясали пестрые пятна. В голове будто что-то натянулось до скрипа, готовое в любую секунду оборваться. Две черные бездны перед носом слились в одну, всосали меня в себя, чуть не лишив остатков чувств.
– Говорил же, не проклятье. И не наследственное… – бормотал мастер, до мурашек вдавливая в меня свои ладони.
Если бы не пальцы, возмутительно сладко наминающие затылок, точно бы отключилась. А так решила задержаться в сознании. На секундочку. Ммм!
– Я позволил вам остаться… – мужчину резко оторвали от меня и бесцеремонно отодвинули от кушетки. – Но не позволял ощупывать мою пациентку! В этом кабинете у меня всегда, кхе-кхе, «право первой ночи». Уяснили?
Вот у королевского мастера взгляд на пару тонн тянул. Всех в округе мог в лепешку расплющить, вместе с пятью академическими корпусами. И Граймсом по центру.