Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!

Княжина Елена

Увлеченная шоу (в кои-то веки я была в роли безбилетника, а не работника сцены!), я умудрилась забыть о бедственном положении. Даже голос не подала, не рискуя прервать спектакль.

Мне тоже было очень любопытно, какого Варха забыл тут мой куратор. Да и Граймс, судя по всему, прибежал не меня диагностировать. А кто тогда отправил записку?

– Мисс Хендрик, не заставляйте меня разжимать вашу руку силой… – сдавленно попросил Граймс, нависая над женщиной. – Что вы задумали? Что взяли из шкафа?

–

Я ничего не взяла. Наоборот, принесла, – она завозилась рядом с ним, пряча крепко сжатые кулаки в карманах. – Пустите. Это не то, чем кажется.

– Действительно. Не то, – изумленно согласился целитель под ее сдавленное пыхтение. Да чем они там занимаются? С моего места были видны только два прижавшихся друг к другу силуэта. – Я ожидал увидеть крошечный металлический шарик, а не… вот это…

– Удивлены?

– Тем, как низко вы пали, драгоценная моя. О, боги Эррена… – Граймс чем-то пошуршал, принюхался, чихнул. – Это чесоточный порошок?

– Пролонгированного действия… Усовершенствованный мной в студенческие годы, – пробубнила Эльза.

– Невероятная мисс Хендрик! И часто вы подсыпаете чесоточный порошок невинным людям?

– Так уж и невинным…

– Отвечайте!

– Последний раз на третьем курсе, – заявила она с вызовом, выдергивая руку из цепкого захвата. – Я не горжусь этим. Но вы любого доведете до крайностей своим длинным, бесстыжим языком!

– Я впечатлен, – в голос Граймса неожиданно пробилась интимная хрипотца. – А куда нацелились на этот раз?

– Я знаю, что с утра мисс Лонгвуд заваривает вам кофе в личном термосе и вы идете с ним на обход.

– Потрясающе! – искренне хохотнул док. – Мисс Хендрик, да вы не теоретик, вы… практик! Пролонгированного чесоточного воздействия!

– Перестаньте надо мной издеваться, Альвар!

– Не могу. Вам даже порошок не нужен, чтобы у меня возникала стойкая чесотка при вашем появлении, Эльза, – закашлялся циничный мерзавец. Так едко, что я всеми частями тела, запертыми в металлическом шкафу, была за Хендрик. – Ваши пунцовые щеки и бешеные «квахары» на голове скрашивают мне начало бесконечного дня.

– Вы невыносимы! – женщина вырвалась и бросилась к выходу, цокая знакомыми каблуками на весь кабинет.

Я сочувственно вздохнула: ей просто не повезло. Если бы не дурацкая затея Элодии и следящие артефакты, Граймс завтра чесался бы все утро. А может, и целый день. Язвительному доку это, видит Варх, пошло бы на пользу!

Тьма за моим плечом уплотнилась и аккуратно погрузила меня в себя. Дыхание отяжелело, легкие попытались совладать с вязким, едким воздухом, напитанным мраком… Как вдруг получилось сделать нормальный вздох. И воздух оказался самым обычным.

Запах медикаментов пропал, и я обнаружила себя не в шкафу, а в коридоре,

напротив стандартной двери спального крыла. Так вот какие фокусы!

– Спасибо, Рок, – отрешенно пробормотала спасителю, оглядываясь по сторонам.

В груди было как-то тревожно и склизко. Будто вокруг, прямо в атмосфере, роилось предвкушение беды, но никак не желало облачаться в конкретные образы и слова. Кто-то ведь меня вызвал ночью в целительский корпус. И кто-то меня там поджидал, но убежал, услышав крик Элодии Хаммер.

Хотелось поскорее забиться в какое-нибудь уютное, надежное место «без потрясений». И врать я больше себе не могла: знала, в какое именно. Только рядом с проклятым «женихом» я чувствовала себя в безопасности.

Это странное ощущение абсолютной защищенности растекалось по жилам топленым воском, когда он лежал рядом. И обнимал. И согревал своими кирпичами, которые на самом деле треклятая грудь. Но не могла же я?..

– У-у-у… – провыл Рок, привлекая мое внимание к одной из дверей. И я присмотрелась получше.

Тьма! Он вынес меня в той части спального крыла, которая была совсем не моей. И в слишком очевидном намеке тыкал хоботком в сторону одной конкретной комнаты.

– Это неприлично. И невозможно.

– Уууу! – строго дунул морок и скрылся в стенке.

– Ну, может, и «уууу»… – согласилась с ним, поглаживая себя по плечам.

Стоять тут одной, в темноте, точно глупо. Куда-то надо двигаться.

Сделала несколько шагов как в тумане, и сама не поняла, как оказалась прямо перед варховой дверью. А потом и перед кроватью. Как стянула чересчур объемную кофту, как потянула за краешек черно-золотого одеяла…

– Эйвелин, что ты делаешь в моей спальне? – меня застукали, едва я присела на край постели.

– То, что в них делают все остальные. Ложусь спать, – заявила со всей серьезностью и, подтверждая намерения, быстро шмыгнула под одеяло.

– Со мной?

– Будете охранять. Жених вы мне или кто? – сонно пробормотала я, усердно утрамбовывая щеку в подушку.

– Ты чего-то испугалась? – Даннтиэль приподнялся на локтях и одарил меня непонимающим взглядом.

– Ничего конкретного.

Завтра расскажу ему про нелепые происшествия в медпункте. Про странные записки, про Хендрик, про Элодию, про чьи-то шаги и спасительный морок… А сейчас невыносимо хотелось спать, от шумных зевков даже в ушах звенело.

Не решив, улечься к нему лицом или спиной, я уткнулась глазами в потолок и замерла. Не так и страшно, на самом деле.

– Что-то болит? – недоверчиво уточнял Рэдхэйвен. – Опять Тьма?

– Если бы она в меня пролезла, я бы вертелась ужаленным гхарром. Все в порядке. Видите: лежу смирно, уже почти сплю. И вы отдыхайте.