Проклятые сокровища
Шрифт:
Туран тяжело вздохнул. Точно по этой же причине высокопоставленный мастер сделает всё, чтобы не отпустить от себя личного секретаря-эмпата. Вплоть до того, что на корню сгубить его будущую карьеру, если тот вдруг вздумает пуститься в самостоятельно плаванье. Заполучить в личные секретари мастера это же… такая редкость! Такая удача! И такая ревность. В самую пору навестить мастера Ерпанова, ректора Раконского университета, и в ножки упасть ему за науку и предупреждение.
– Прощай Навира, - Туран поставил пустой бокал на стол.
– Слава богу! Вы здесь! – к столу торопливо подошла
– Да, уважаемая, - Туран вежливо поклонился. – Немного пьян, чуток подкрепился замечательными бутербродами вашего отца и вновь готов закружить вас в ритме вальса.
– Сейчас, - вигора Шандар ослепительно улыбнулась. – Только мазурка закончится. А пока налейте мне шампанского!
Старшая дочь губернатора чувствует себя гораздо лучше, причём не только физически. Её эмоциональный фон аж светится от счастья. Точно так же радуется солдат после кровопролитного сражения, когда многие его товарищ пали на поле боя, а он сам даже не ранен. Это уж слишком. Столько эмоций всего лишь на второй встрече. Ох! Не к добру.
– Ну! Пошлите! – вигора Шандар поставила пустой бокал на стол и вновь потащила Турана на середину бального зала.
Вальс, мазурка, полонез, полька… Танец за танцем, окончательно поправ все мыслимые и немыслимые законы этикета, вигора Шандар так и не отпустила его. Наконец гарнизонный оркестр заиграл котильон, которым традиционно завершают бал. Туран натанцевался на десять лет вперёд. Выпитое шампанское помогло расслабиться, но алкоголь начисто вылетел из головы от столь внушительной нагрузки. Ноги налились усталостью. Кажется, будто к сапогам привязали свинцовые галоши по сто килограмм каждая.
Вигора Шандар чувствует себя не намного лучше. Однако, чуть ли не прижимаясь к Турану на последних аккордах котильона, тихо прошептала:
– Туран, давай сбежим куда-нибудь. К чёрту ресторан, давай к тебе.
Ну вообще! Туран сбился с ритма и чуть не наступил вигоре Шандар на ногу. И ведь она не пьяна совершенно. Старшая дочь губернатора действительно горит желанием продолжить вечер. Причём не только в вертикальном положении. Этого ещё только не хватало!
– Помилуйте, уважаемая, - Туран мягко отстранил дочь губернатора. – Поздно уже. Ваш батюшка будет беспокоиться.
В ответ вигора Шандар тихо захихикала.
– Скажу тебе правду, правдовид: мой батюшка, и даже матушка, ждут не дождутся, когда же я пропаду с кавалером. Давай сбежим!
Котильон закончился. На сцену с музыкантами поднялся губернатор. Мастер Шандар раскраснелся, на лбу выступила испарина, генеральский мундир помят, а пышный аксельбант сдвинут в сторону.
– Уважаемые гости!
– громогласно заговорил губернатор, - Благодарю вас за то, что почтили вниманием мой дом! Надеюсь! Вам понравилось!
В ответ зазвучали громкие аплодисменты.
Ну вот и всё, «Первый осенний бал» закончился. Многочисленные гости нестройной толпой потянулись к выходу.
– Последний раз предлагают – забери меня от сюда! – потребовала вигора Шандар.
Дочь губернатора рассержена, словно маленькая девочка, которую строгая няня отправляет спать.
– Как можно, вигора, – Туран упрямо стоит на своём.
– Ну и дурак! – совершенно не
Эмоциональный фон старшей дочери губернатора пылает обидой и сожалением. Её отвергли, отказали в исполнении каприза. Она не привыкла к подобному обращению. Ничего страшного, Туран, забыв о платке, смахнул со лба испарину, пусть привыкает.
Внизу, возле деревянной стойки, столпотворение. Пришлось встать в очередь. Пять лакеев спорно возвращают отбывающим гостям шинели, пальто и накидки. Дамы возле больших зеркал поправляют причёски и макияж. Швейцар в красной шинели уже не открывает, а держит дверь нараспашку. С улицы доносится ржание, топот коней и бравые возгласы кучеров. Именитые гости разъезжаются по домам.
Треугольный номерок зажат в правой руке, Туран продвигается в общей очереди к деревянной стойке. Печально сознавать, но главное, ради чего собственно и пришёл на бал, сделать не удалось. Так хотелось походить по залу, приглядеться к мастерам, благо не требуется личного знакомства, чтобы выделить из толпы человека со сверхспособностями. Но взбалмошная дочь губернатора и шагу не дала ступить. Ей совершенно плевать, что уже завтра весь Снорк будет обсуждать её нелепую выходку на балу.
Исслара Ливусич Шандар – новоявленная головная боль. Во истину: чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Влюбилась девочка. Самым натуральный образом. Прости господи. Лучше держаться от неё подальше. Как полюбила, так и разлюбит.
Лакей принял номерок и принёс шинель. Туран, застёгивая на ходу крючки, вышел на улицу. После спёртого воздуха бального зала холодный ветерок приятно освежает лицо. Какая благодать! На чистом небосклоне сияют бесчисленные звёзды. Город спит. Окна окрестных домов темны. Только скрип многочисленных колясок и перестук конских копыт разрушает ночную тишину.
Домой. Домой. И только домой! Туран, свернув с Адмиральской площади, направился на улицу Северный вал. Дворник Данс уже завалился спать, придётся долго стучать и пожертвовать труженику метлы и лопаты полтинник. Ну да ладно. Туран улыбнулся. Какая волшебная ночь!
Глава 16. «Утопленник».
– Осторожно, витус, не оступитесь. Досочки здесь неровные.
Портовый сторож, бородатый мужик в старом полушубке и меховом колпаке, угодливо верещит, но Туран, осторожно ступая по скрипучим доскам старого причала, его не слушает. Сзади печатает шаг городовой. К поскрипыванию новеньких сапог примешиваются шлепки шашки о полы шинели. Уличные представители власти иначе ходить не умеют. Да и не хотят уметь.
Раннее утро. Темнота и собачий холод. Север, одним словом. На дворе первая декада сентября, а холодина, как по среди декабря. Лужи затянуты колким льдом. Листья на кустах и деревьях сморщились от мороза, а ведь даже не успели пожелтеть.
Вчера вечером, на балу у губернатора, вигора Шандар утанцевала дай боже. Еле добрался до дома и бухнулся на кровать. Так нет же! В пять утра, когда самый что ни на есть сон, хожалый, старый ветеран в потрёпанной шинели, настырным стуком в дверь вытащил из тёплой постели. В Порту, в ледяной воде, всплыло такое!